Из стены медленно закапала вода. Несколькосекунд я ждала, что напор увеличится, а потом перешла к другой точке. Ситуацияповторилась, правда, теперь к моим ногам полилась тоненькая струйка. Следующиенесколько минут я, ежась от холода и покрываясь гусиной кожей, бродила отодного сопла к другому и в конце концов заставила работать все. Результатусилий в восторг меня не привел: вымыться было практически невозможно. Чтобыхоть как-то счистить с себя липкую замазку, следовало встать на четвереньки иприжаться к стене, тогда вода на меня попадет. Впрочем, можно и лечь на пол,где скопилась небольшая лужа. Ни первый, ни второй вариант меня не обрадовали,и я разозлилась на Маргошу. Хоть я и дремала во время ее объяснений, то отличнопомню, как медсестра в полном восторге твердила:

– Джакузный душ ни с чем не сравнимоеудовольствие! Бьет со всех сторон, одновременно и массаж, и очищение. Тольковключите абсолютно все сопла, по отдельности они слабо работают.

Я замерла и начала внимательно изучатьстены. Маргарита несколько раз настойчиво повторила слова «все сопла».Вероятно, водная феерия начинается в тот момент, когда все зеленые кнопкинажаты, а я пропустила одну из них.

Вот она!

С радостным визгом я кинулась к небольшойкруглой дырке, проделанной в стене ниже всех. В отличие от других, над нейбыли не кнопки, а клавиши. На одной стояло «Вкл», на другой «Выкл». Поняв, чтонаконец-то обнаружила, так сказать, пульт запуска душевой, я без всякихсомнений нажала на нужную.

Ничего не произошло. Вода не полилась, мнестало совсем холодно, липко и противно. Лязгая зубами, я присела около низкорасположенного отверстия и сказала:

– Эй! Мне надо помыться!

В стене послышался шорох.Я обрадовалась. Некоторым механизмам требуется время, чтобыраскочегариться, вероятно, джакузный душ – из этой категории.Я стукнула кулаком по кафелю. Поверьте мне, нет лучше способа заставитьработать закапризничавшую технику. Шум усилился, из дыры подул ветер, в воздухепоявился странный, смутно знакомый запах. Я, на всякий случай, еще раз треснулапо стене. И тут из сопла вылетел клуб дыма.

От неожиданности я закашлялась, шлепнулась напол, хотела вскочить, чтобы отойти от дырки, из которой теперь выплылотемно-синее облако, но ничего не получилось. Ноги и руки разъезжались на мокройплитке, стена была абсолютно гладкой, пальцы скользнули по кафелю в тщетнойнадежде зацепиться хоть за что-нибудь.

Не прошло и полминуты, как душевая сталанапоминать кадр из фильма про извержение вулкана. Повсюду дым, ничего не видно,над ухом завывает ветер...

В полном ужасе я ползла на четверенькахвперед, ощущая, как на зубах скрипит мелкий песок. Передвигаться приходилось вусловиях почти полного отсутствия видимости. Автолюбители, попадавшие в густойтуман, сейчас меня поймут. Больше всего на свете я хотела нащупать дверь ивыскользнуть назад в процедурную. В голове метались обрывки мыслей. На«Вилле Белла» пожар? Отчего серый туман так странно пахнет? Неужели в клиникене установили специальные датчики, реагирующие на возгорание? Хорошо бы вженской процедурной отсутствовали посторонние: я сейчас не слишком красивосмотрюсь, вся липкая, а на голове, наверное, прическа под названием «взрыв вмакаронном цехе». И тут пальцы нащупали круглую ручку. Даже встреча сгорячо любимым человеком после длительной разлуки не принесла бы мне больше радости!Я вцепилась в железку, встала, пихнула дверь и очутилась в небольшойкомнате, стены которой были утыканы умывальниками.

В первую секунду я пришла в восторг иначала хватать ртом относительно свежий воздух, потом услышала сдавленныйвскрик, повернулась на звук и увидела абсолютно голого мужчину, мало похожегона Аполлона.

– Сгинь, – шептал он, судорожнокрестясь, – рассыпься!

В ту же секунду я сообразила, чтоумывальники на стенах – это писсуары. Я попала в мужской туалет.Маргоша предупредила меня, что разделенные по половому принципу процедурныеимеют санузлы, через которые отдыхающие проходят в джакузный душ. Мне следовалозапереть створку, ведущую в соседнюю раздевалку.

Я хотела извиниться, но в горле сильнопершило, поэтому вместо «Простите бога ради», я сумела произнести:

– Стип... бог... рад...

Мужик неожиданно упал на колени и стукнулсялбом о кафель.

– Да, да, это я! Степан Богородский! Незабирайте меня!

От удивления я окончательно лишиласьспособности говорить, а голый дядечка продолжал ныть:

– Я-то исправлюсь, ей-богу! То естьпростите! Честное чертовское! Я еще молод! Мне всего тридцать пять!

Дар речи вернулся ко мне, и я первым деломвесьма невоспитанно воскликнула:

– Тридцать пять? Сколько же вы съели ивыпили, что выглядите в два раза старше!

– Да, да, да, – Степан принялсямерно биться головой о плитку, – каюсь, простите, грешен... Отче наш...ой, извините, вам, наверное, неприятна молитва, да я ее до конца и не знаю,больше никогда, ни капли, только воду пить буду, даже кефир не понюхаю, в немградус есть. Обещаю жену пальцем не трогать! Теще квартиру куплю. Поверьте, яАнну Ивановну люблю от всей души, ору на нее только из желания перевоспитатьдуру. В карты играть перестану, детьми займусь. Простите, простите. Лику,стерву, брошу. Господи, ну зачем она мне понадобилась! Моя супруга святаяженщина! Извините, извините, снова вроде как вашего конкурента помянул, чистослучайно, я вас очень-очень-очень уважаю! Преклоняюсь! Восхищаюсь!

Я сделала шаг вперед. Наверное, надопозвать кого-нибудь из сотрудников лечебницы, Степану, похоже, плохо, у негоявное психическое расстройство.

Мужик взвизгнул, начал судорожно креститься,его бредовая, но ранее разборчивая речь постепенно перешла в малопонятноебормотание. Я отступила назад и уперлась в дверь джакузной, за которойпродолжал бешено завывать ветер.

Меня охватила растерянность. Как поступить?Степана корчит, едва я делаю крохотный шажок ему навстречу. Внезапно спинаперестала ощущать опору, я пошатнулась, чтобы не опрокинуться назад, попятиласьи была схвачена страшным черным существом, которое с воплем:

– ...! ...! Блин!!! – проволокломеня через задымленную душевую и впихнуло на женскую половину.

Сначала я испытала настоящую радость. Славабогу, удрала от сумасшедшего Богородского. Потом к горлу подступил страх. Ктомой спаситель?

– Что случилось? – спросило существознакомым голосом.

– Маргоша! – ахнула я. – Нопочему ты в таком виде?