Она с сомнением осмотрела камуфляжку, но за неимением ничего лучшего надела ее.

– Ну, пошли! – Гена шагнул к дверям.

– Секунду, – Лола достала откуда-то пудреницу с зеркальцем и уставилась на свое отражение.

– Ужас! – проговорила она, поправляя волосы и вытирая пятно на щеке. – Это я в таком виде…

– У, бабье! – вздохнул Гена.

За дверью послышались голоса и шаги.

– Ну вот, доигрались! – Гена сплюнул и потащил из-за пояса нож. – Придется прорываться!

– Не торопись! – Маркиз шагнул к маленькой дверке в глубине комнаты. – Здесь же есть второй выход!

– Но ведь там… – подала голос Лола.

– Ты что – не любишь кошек? – Леня открыл дверцу и шагнул вперед.

Из-за двери тут же донесся его голос:

– Хороший, хороший котик! Не волнуйся, мы к тебе ненадолго!

– Скорее! – проговорил Леня совсем другим голосом. – Пока он спокойный!

Лола перекрестилась и нырнула в низкую дверь. Гена шагнул следом, прикрывая отступление, и закрыл дверцу за собой.

Они оказались в большом, низком помещении без окон.

Здесь было довольно темно и пахло очень неприятно и тревожно.

В дальнем от них конце помещения в полутьме вырисовывалось огромное, мощное тело, с золотистой шерстью и частыми, смутно белеющими полосами. Зверь поднял массивную голову и с интересом посмотрел на гостей.

Лола представила себя антилопой на водопое.

Зверь поднял исполинскую лапу и лизнул ее. При этом он испустил негромкое, удовлетворенное урчание.

«Точно как Аскольд, – подумала Лола, – ну ведь они, в конце концов, родственники! А еще говорят, что ночью все кошки серы!»

– Хороший котик, хороший! – приговаривал Маркиз, не сводя глаз с тигра, и жестом показал Лоле на выход.

Она скользнула к узкой лазейке, над которой нависала решетчатая дверь, и выбралась наружу, с наслаждением вдохнув свежий ночной воздух.

Леня пятился, продолжая разговаривать с тигром, и скоро тоже выбрался из вольера. Только тогда он перевел взгляд на Гену.

Боец впал в транс. Он стоял посреди загона с растерянным лицом и не мог сделать ни шагу.

– Эй! – окликнул его Маркиз. – Проснись! Ты что, тигров никогда не видел!

Гена встряхнул головой и ожил. Он охнул и побежал к выходу.

Его резкое движение не понравилось тигру. Глухо рыкнув, зверь поднялся на ноги.

Гена подбежал к лазу, но от сотрясения решетчатая дверь плотно закрылась.

Лицо беспощадного бойца побелело от ужаса.

– Выпусти меня! – взмолился он, уставившись на Маркиза.

– Да что он тебе сделает? – насмешливо проговорил Леня, подходя к решетке. – Это же ласковый котик! Да он же с тобой просто поиграть захотел!

– Выпусти! – истошно завопил Гена. – Да что ж это…

– Не волнуйся так, – Маркиз осторожно поднял решетку, пропустил Гену и закрыл за ним выход перед самой мордой хищника.

– Вот, оказывается, как нас зовут, – Леня показал на табличку, – уссурийский тигр Амур! Дневной рацион – сорок килограмм мяса! Ну, Амурчик, у тебя и аппетит!

– Ну вот, дорогая, – Маркиз повернулся к Лоле, – все наши дела здесь закончены, теперь Гена отвезет нас домой. Ты ведь нас отвезешь, Гена? – ласково спросил он.

После того как он побывал в клетке уссурийского тигра Амура, Гена выглядел несколько потертым. То есть не пожеванным, поскольку тигр ничего ему не сделал, а только слегка помятым. И ошеломленным. Гена никак не мог прийти в себя, и Леня легонько развернул его в сторону выхода и придал нужное ускорение.

По пути они никого не встретили. Звери рычали и мяукали в своих клетках, но сторожа, очевидно, полагали, что все это в порядке вещей. Лола шла медленно, потому что все время спотыкалась. Каблук на одной туфле ходил ходуном. Лола только вздохнула – очевидно, и эти туфли придется выбросить. Она тут же усмехнулась про себя – ей едва удалось избежать смерти от зубов уссурийского тигра, ее чуть не придушил зверский Бородавочник, ее обманули в лучших чувствах, а она беспокоится о каких-то туфлях!

– За руль-то сесть сможешь? – осведомился Маркиз у Гены.

Вид знакомой машины вернул Гене несколько утраченное равновесие, он буркнул что-то сердитое и рванул машину с места. Лола на заднем сиденье положила голову на плечо Маркизу и утомленно затихла. От Генкиной куртки противно пахло табаком и оружейной смазкой, все тело у Лолы болело, как будто ее протащили под асфальтовым катком. Но что значили эти физические неудобства, когда в душе ее огромным черным цветком распускалось разочарование? Мужчина ее мечты – этот сказочный, невероятный, фантастический принц – оказался законченным мерзавцем, да еще к тому же и трусом, слабаком и вообще ничем и никем, слизью, которая остается от улитки, едва заметным следом от раздавленного комара. Вот и верь после этого пророчествам и предсказаниям! Лола считала, что жизнь ее изменится к лучшему, потому что она изменила прическу. Все из-за прически, поняла Лола. И как это ее угораздило выкрасить волосы в рыжий цвет? Даже в два рыжих цвета… И пускай Маргарита твердит про какой-то мифический цвет эксклюзив, разницу видит только ее профессиональное око. Для обычных людей, а особенно для мужчин, Лола стала вульгарно-рыжей. От этого все беды, поняла Лола, рыжий – это не ее цвет. Возможно, кому-то он и придает живости и шарма, но только не ей.

Что ж, как видно, неземная страсть не для нее. Может, где-то и ходит мужчина ее мечты, но вряд ли он сойдет со страницы глянцевого журнала. Только бы Ленька ни о чем не догадался, а то он ее засмеет и завоспитывает. Нужно быть с ним поласковее, тогда он не станет спрашивать, для чего Лола поперлась с Игорем в ресторан и почему не сказала об этом ему.

Лола поудобнее пристроилась у Лени на плече и обняла его за шею.

– Как ты догадался, где меня искать?

«По запаху», – хотел ответить Леня, но вовремя прикусил язык. Лолка сейчас в таком состоянии, что не поймет шутки, обидится, станет еще, чего доброго, рыдать. Все-таки с этими женщинами всегда сложно.

– Я прослушивал телефон Игоря, ты умница, что успела поставить «жучки», – тихо ответил Леня, – и там рычал тигр. Я и сообразил про зоопарк. Молодец Амурчик, хорошая киса…

Гена, услышавший последние слова, нервно дернул шеей.

– Дорогой, я знала, что ты меня спасешь! – прошептала Лола и нежно поцеловала Леню в щеку.

Стояла глубокая ночь, в салоне было полутемно, и Лола не заметила, как Маркиз слегка поморщился. От Лолки ужасно противно пахло пылью, паутиной и затхлостью, а также не стиранным лет двести одеялом и логовом дикого зверя.

«Странное дело, – размышлял Леня, – вроде представители семейства кошачьих очень чистоплотные животные. Взять хотя бы Аскольда – очень аккуратный кот, все время умывается, ничем от него не пахнет… Правду сказать, даже когда мы проходили через клетку уссурийского котика Амура, там тоже воздух был довольно свежий. А сейчас у меня такое чувство, будто Лолка провела несколько дней в медвежатнике. Вот уж кто воняет, так это медведи, помню, еще когда в цирке работал, мучился…»