– Не смей больше общаться с моей дочерью! Отстань от нее! – продолжала визжать Риткина мамаша. – Иначе я на тебя в суд подам за клевету на покойника!

Чтобы не слушать ее голос, Мариша просто повесила трубку и отключила телефон. Какое-то время ей казалось, что Риткина мамаша невероятным образом сумела снова дозвониться до нее. Но потом Мариша смекнула, что это звонит дверной звонок. А мгновение спустя услышала в прихожей голос Смайла и Риткин взволнованный голосок.

– Мне звонила твоя мама! – вылетела к подруге Мариша, которую переполняли эмоции.

– И что сказала?

– Ничего. Но почему-то ужасно ругалась!

– Ну да, правильно, – грустно кивнула Ритка. – На меня она тоже кричала.

– Но почему? Что случилось?

– Она считает, что ты обливаешь грязью моего отца. Делаешь его в моих глазах асоциальной личностью – пьяницей, гулякой и, самое ужасное, – игроком!

– Я? – поразилась Мариша. – Твоего отца? Но я с твоим отцом вообще не знакома! И потом… Рита, разве он не умер?

– Нет, – грустно произнесла Ритка. – То есть да. А если честно, то я и сама ничего не понимаю. Все так запутанно!

И, плюхнувшись в кресло, она устремила в стену невидящий взгляд.

– Так расскажи мне все по порядку, – потребовала у нее Мариша. – Потому что, если честно, я теперь тоже ничего не понимаю. Мне казалось, ты говорила, что мама растила тебя одна?

– Верно.

– И что твой папа умер.

– Не умер он, оказывается, – тоскливо произнесла Ритка. – То есть… Ты ведь знаешь, что я Маргарита Анатольевна?

– Ну да. Конечно.

– Папу моего звали Анатолий, сокращенно Толя. И я… Одним словом, всю мою жизнь мама говорила мне, что я наполовину сирота, что мой папа умер. Но сегодня, когда я… Одним словом, мама раскололась, что он вовсе не умер, а просто сбежал от нас!

– Сбежал?

– Сбежал! – кивнула Рита. – Да так основательно, что сколько мама его потом ни разыскивала, чтобы подать на этого негодяя, как она выражается, на алименты, ничего у нее не получилось.

– Но твоей маме все равно не следовало принимать это так близко к сердцу и тем более кричать на меня. В нашей стране сбежавший папашка – это далеко не редкость. Увы.

– Не в этом дело!

– А в чем? И почему твоя мама обвиняла меня в том, что я обливаю грязью память твоего папы?

– Я сама ничего не понимаю. Но помнишь ту свадебную фотографию Паршавина и его Матрены? Ну, на которой они со своими друзьями празднуют свое бракосочетание?

– Смутно.

– А я вот ее хорошо запомнила. И знаешь почему?

– Почему?

– Лицо одного из друзей Паршавина показалось мне очень знакомым.

– Да? – припоминая, протянула Мариша. – Вообще-то мне тоже. Только до сих пор не могу понять почему?

– Сейчас объясню. Моя мама не позаботилась спрятать от меня свои собственные свадебные фотографии. И я много раз разглядывала их в ее альбоме. Так вот… Лицо одного из друзей Паршавина – Толи – Анатолия – было лицом моего собственного отца! Представляешь? Сначала я подумала, что сошла с ума или ошиблась. И я нарочно взяла у бабушки несколько фотографий с этим Анатолием. Хотела сравнить с фотографиями своего папы.

– И как? Сравнила?

– Да! Это он! Никаких сомнений!

Некоторое время Мариша в полном недоумении разглядывала Ритку. Шутит она? Прикалывается? Но Ритка выглядела такой подавленной и хмурой, что Мариша поняла: нет, подруге не до шуток.

– По какому случаю траур?

С этими словами в комнату, где секретничали подруги, ввалился Смайл. Он уже успел поставить на кухне чайник и нарезать к чаю бутербродов. И, сочтя свои обязанности гостеприимного хозяина отчасти выполненными, поспешил присоединиться к жене и ее подруге.

– Чего вы сидите словно в воду опущенные? Кто-то еще умер?

– Да. Вон ее отец.

– Соболезную, – нахмурился Смайл. – Отец – это всегда отец. И… Что с ним случилось?

– Понятия не имею.

– Как же так?

– А вот так. Он не умер, он просто пропал!

И Ритка еще раз пересказала свою историю, специально для Смайла. Тот слушал и только глазами хлопал.

– И что же? Выходит, твоя мама подтвердила факт дружбы твоего отца с нашим Паршавиным?

– Вот именно! Подтвердила. Оказывается, они были друзьями! Но мама этого Паршавина ненавидела. И другом отца не считала. Она называла его паршивой овцой. И не разрешала отцу дружить с этим человеком.

– Но твой отец все равно был на его свадьбе.

– Тайком! Маме он об этом ничего не сказал. Для нее явилось полной неожиданностью, что Паршавин вообще был женат. Она также не подозревала, что мой отец продолжает дружить с Паршавиным после его переезда в Рябово.

– Потрясающе, – забормотала Мариша. – Просто феноменально. В голове не укладывается.

– У самой не укладывается.

– Значит, Паршавин дружил с твоим отцом. И, постой… Ты сказала, что твой отец умер?

– Пропал, – сухо поправила его Рита. – То есть теперь я уже не знаю, что и думать. Потому что… потому что исчез мой папа в восемьдесят первом году. Понимаете? Летом восемьдесят первого года. В июне месяце! В том самом месяце, когда Матрена и ее муженек пошли в лес собирать грибы и нарвались там на вооруженных бандитов!

Некоторое время Мариша и Смайл смотрели на свою подругу, пытаясь вникнуть в глубинный смысл сказанных ею слов. Но постепенно до них стало доходить то, что хотела сказать им Рита.

– Ты хочешь сказать, что исчезновение твоего отца как-то связано со всем тем, что произошло с Матреной и Паршавиным?

– Да! Конечно!

И, заметив недоумевающие лица, удивилась:

– А вы что же, так не думаете?

– Это слишком невероятно, чтобы быть правдой.

– Что невероятно? Что мой папа был знаком с Паршавиным?

– Да. И что спустя много лет Паршавин принялся оказывать благодеяния твоему мужу – Никите.

– Благодеяния, которые были совсем не в его духе.

– Верно! Своих родных дочек он бросил на произвол судьбы.

– А о тебе… Даже не родной своей дочери, а всего лишь дочери его старого приятеля, вдруг решил позаботиться. Это выглядит очень странно.

– Странно, да, – согласилась с ними Рита. – И я тоже удивлялась и не могла понять, в чем тут суть. Но только до того момента, пока мне в голову не пришла мысль… А что, если Паршавин давал деньги Никите не потому, что так хотел, а потому, что его ЗАСТАВИЛИ!

– Заставили? Кто заставил?