Лэрил побледнел ещё больше и забился в конвульсиях.

Виер, наоборот, оскалился:

– Ну что? Поговорим?

Это было не предложение, а угроза, только желания посочувствовать эльфу у меня не возникло. Лунный свет буквально обвился вокруг Виера, и эти двое устремились вверх.

Виерлен взлетал плавно, по-прежнему держал важного лорда за горло, а я смотрела. Смотрела до тех пор, пока демон и его враг не исчезли в ночной мгле.

После этого осела на траву и облегчённо выдохнула – всё закончилось? Ну, неужели. Неужели можно расслабиться и вернуться к обычной жизни? Какое счастье!

Я широко улыбнулась, раскинула руки… Вокруг снова было невероятно тихо.

Свечи ведьмовского круга начали гаснуть, опять налетел порыв ветра, перевернув страницы в книге Урсулы, а вслед за шелестом страниц послышался шорох. Странный шорох, нервный, но я не придала значения.

Выдохнув ещё раз, начала подниматься на ноги, и тут за спиной прогремело:

– Не двигаться! Именем Короны, вы арестованы!

Вопреки приказу я подскочила на целый метр.

– Не двигаться! – повторили уже совсем страшно.

Я снова ослушалась. Медленно, без резких движений, развернулась и уставилась на шестёрку стражников с нашивками магической службы. Вдалеке чернел особняк, внутренняя дверь была распахнута, что указывало – стражи попросту вломились в дом.

Впрочем, куда больше взволновало другое – на меня были направлены арбалеты, целых пять штук!

Разум соображал плохо, для начала я впала в ступор. При чём тут стражники, да ещё из подчинённого Морису министерства? Потом вспомнилось про патрули, которые усилили перед затмением, и про то, что люди, а особенно маги, не очень любят, когда мы, ведьмы, что-то творим…

Эльфийский купол тоже мог привлечь внимание, да и ругались мы громко, а ещё тут рычали… Но это всё опять-таки не важно.

– Всё в порядке, – выдохнула я. – Вы не так поняли.

– Что мы поняли не так? – буркнул командир хмуро.

Сказать правду я не могла из-за печати Виера, поэтому пришлось пойти другим путём:

– Это абсолютно безобидный ритуал, тут нет ничего противозаконного, у меня даже лицензия имеется, и…

Глаза всех магов резко расширились, а за спиной прозвучало глухое «бух», и я поняла, что сейчас у меня действительно начнутся проблемы. Я не видела, но догадалась, и так как обернуться было страшно, спросила:

– Что там?

– Труп, – ответил командир.

Я всё-таки заставила себя посмотреть – на траве изломанной куклой лежал бездыханный Лэрил, некогда красивое лицо застыло в гримасе боли.

Я собиралась сказать страже, что сейчас придёт мой друг и всё объяснит, но…

– Так этому мерзавцу и надо, – сорвалось с языка.

– Значит, ты признаёшь? – ещё больше посмурнел стражник. – Это ты его убила?

– Нет!

– А кто тогда? – в голосе командира прозвучала насмешка. Он уже всё решил, поймал убийцу на горячем, но готов был послушать альтернативную версию. Просто для развлечения.

Обидно? Очень! Но пока тебя хотят слушать, нужно использовать возможность. Сказать! Объяснить! Вот только… Печать Виерлена никто не отменял.

Маги ждали долго, даже очень, а я стояла и не могла произнести ни слова. В итоге главный не выдержал:

– Взять её.

Прозвучало убийственно, но по-настоящему убило другое. Виерлен. Мы стояли тут целую вечность, а демон так и не пришёл.

Не пришёл, и всё.

* * *

В тюрьме, где провела следующие полтора дня, мне не понравилось – там было темно, холодно и сыро. Ещё меньше понравился обыск, в результате которого у меня отняли всё.

Сумку, огарки свечей, книгу Урсулы и остальное, что применялось в ритуале, отобрали сразу, на месте. После того, как очутилась в застенках, произошёл второй обыск – в специальный лоток были выложены и распиханные по карманам мелкие бутыльки с эликсирами, и свёртки с порошками, и даже носовой платок.

Ведьминский амулет – тот, который есть у каждой ведьмы и является нашим отличительным знаком, тоже забрали. Зато амулет левитации, подаренный Лунным храмом, с шеи не снялся. Остался при мне.

Учитывая специфику, обыск проводили не только стражницы, но и приглашённый эксперт – Ола. Вначале, глядя на конфискованное ранее, коллега сильно удивилась имуществу Урсулы, вторым поводом для изумления стал как раз амулет из храма.

В обоих случаях Ола просила рассказать. Но…

Про книгу не позволила сказать блокировка, а в том, что касается амулета… Я нормально относилась к Оле. Мы были знакомы, и участие ведьмы в обыске на моё отношение не повлияло. Но сейчас разговаривать не хотелось. Просто не хотелось. Ни с кем.

Неснимаемый амулет, что логично, вызвал подозрения. Начальник магического блока тюрьмы решил, что я могу с помощью этого амулета сбежать, поэтому запихнули меня ой как далеко, в самый конец тюремного коридора.

Зато камеру дали одиночную, как особо опасной. Хоть в чём-то повезло!

Как итог, сидела я в самой глубокой глубине, но даже оттуда слышала голоса пытавшихся прорваться в тюрьму девчонок. Яся, Клисса и Танка верещали так, что начальника блока стало немного жаль.

Только ведьмочек всё равно не пустили…

– У тебя серьёзная проблема, – сказал явившийся в середине следующего дня маг. Не адвокат или обвинитель, а один из заместителей Мориса. – Дело международное. Убийство эльфийского посла приведёт к войне с Изумрудным лесом, если мы не объясним ситуацию.

Я это тоже понимала.

– Тебе есть что сказать?

Я лишь вздохнула, потому что во всём, что хоть как-то связано с Виером, язык мне не подчинялся.

– Ладно. Сейчас можешь помолчать, но подумай, о чём будешь рассказывать, когда вызовут. Хорошо подумай, ведьмочка. Другого шанса не будет. За убийство эльфийского посла тебе грозит…

Он не сказал, но я и так знала. Смертная казнь.

Плечи опустились ещё ниже, в глазах защипало. Но идиотизм ситуации заключался в том, что меня расстраивало не разбирательство, а тот факт, что Виерлен так и не явился. Он мною воспользовался, вернул с помощью доверчивой ведьмочки свою силу, и всё. Пропал.

Получается, он меня… не любил. Видимо, я ему даже не нравилась, раз поступил так подло. Не просто бросил, но ещё и подставил, причём смертельно. Ненавижу его. И хранительниц тоже ненавижу. Сводницы проклятые. Вот умру, стану духом, и… организую альтернативный совет!

Мысль об оппозиционной хранительницам группировке взбудоражила и придала силы, но лишь на время. Я металась по камере, захваченная этой идеей, и мысленно выстраивала самую коварную, изощрённую, извращённую месть!