Поезд мчался к лондонскому вокзалу сквозь ночной мрак. Наконец-то я точно знаю, как достучаться до Алисии! Теперь мы сможем начать.

9

Мы с Алисией сидели в полной тишине. Понемногу я привык к каждой ее тишине, стойко переносил их, ориентировался в них, справлялся с ними. Мне было почти уютно молчать, сидя вдвоем в крошечном кабинете. Алисия держала ладони на коленях, ритмично сжимая и разжимая кулаки – словно бьющееся сердце. Она сидела лицом ко мне, но смотрела в зарешеченное окно. Дождь прекратился, и сквозь просветы в облаках виднелось бледно-голубое небо. Вскоре налетела плотная серая туча, стало темнее.

– Недавно я узнал одну интересную историю. Мне поведал ее ваш двоюродный брат Пол, – осторожно начал я.

Реакции не последовало, и я продолжил:

– Оказывается, в детстве вы случайно услышали очень жестокие слова отца. Сразу после аварии, в которой погибла ваша мама… Он сказал, что лучше бы вместо нее погибли вы…

Я думал, что сейчас уж точно последует непроизвольная физиологическая реакция, в знак подтверждения. Однако я ошибался.

– Любопытно, как вы относитесь к тому, что Пол мне об этом сообщил. Получается, он без разрешения открыл ваш секрет… Впрочем, я уверен, что Пол действовал из лучших побуждений. В конце концов, я ваш психотерапевт.

Алисия даже бровью не повела. Тогда я снова заговорил:

– Я хочу кое-что сказать – для вашей же пользы. Впрочем, не стану врать: скорее для себя самого. На самом деле я понимаю вас, как никто другой. Если слишком не вдаваться в подробности, мы росли в схожих условиях, со схожими по характеру отцами. И оба покинули родительский дом при первой же возможности. Но вскоре выяснилось, что никакие расстояния не в силах облегчить душевную боль. Не все так легко оставить в прошлом. Я на собственном опыте знаю, насколько неполноценным было ваше детство. Важно, чтобы вы понимали, какую сильную психотравму тогда получили. Выкрикивая те слова, мистер Роуз совершил психологическое убийство. Он вас убил.

И на этот раз Алисия отреагировала на мои слова. Она вскинула на меня глаза, полные жгучей ненависти. Если б взглядом можно было убить, я в тот же миг свалился бы замертво. Однако я не отвернулся.

– Алисия, это наш последний шанс. Я пришел сюда без ведома и без разрешения профессора Диомидиса. Если продолжу нарушать ради вас правила, меня попросту уволят. Поэтому сегодня мы видимся в последний раз. Вы понимаете?

Я произнес свою тираду уже без эмоций, даже не надеясь на что-либо. Я устал биться головой о стену. И вдруг… Сначала я подумал, что мне чудится и это слуховая галлюцинация. Я смотрел на Алисию, затаив дыхание. Сердце билось где-то в горле, во рту пересохло.

– Вы… вы что-то сказали?

Снова тишина. Нет, увы, я ошибся. Наверное, показалось.

А потом это случилось еще раз! Губы Алисии медленно, болезненно двигались. Ее голос поначалу звучал скрипуче, словно ржавые ворота, которые давно не смазывали.

– Что… – прошептала она. – Что… Что…

Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга. Мои глаза наполнились слезами волнения, благодарности и невероятного счастья.

– Что я хочу? – подсказал я. – Чтобы вы снова начали говорить. Пожалуйста, поговорите со мной.

Она уставилась на меня, явно о чем-то размышляя. А затем, приняв решение, медленно кивнула и едва слышно ответила:

– Хорошо.

10

– Что она сказала?! – Профессор Диомидис изумленно поднял брови. Мы курили на улице. От неожиданности он выронил сигару, но даже не заметил этого. – Она заговорила? Действительно заговорила?!

– Да.

– Невероятно! Значит, вы были правы… А я ошибался.

– Вовсе нет. Ошибался я, когда встречался с Алисией без вашего ведома. Прошу прощения, профессор, я действовал чисто интуитивно…

Диомидис взмахом руки прервал мои оправдания и закончил фразу за меня:

– У вас отменное чутье, Тео. Я поступил бы так же. Браво!

Несмотря на похвалу, я понимал, что радоваться рано.

– Не стоит праздновать победу раньше времени. Да, это прорыв, однако Алисия в любой момент может снова уйти в себя и замолчать.

– Согласен. – Диомидис кивнул. – Нужно собрать консилиум, заново обследовать Алисию и устроить интервью с ней. Будем вы, я и представитель управляющей компании. Скорее всего, Джулиан – он самый безобидный.

– Профессор, вы меня не слышите. Спешить нельзя! Слишком рано для всего этого. Группа врачей напугает пациентку. Необходимо действовать осторожно.

– Тео, поймите, управляющую компанию нужно поставить в известность…

– Пока еще рано. А если Алисия больше не заговорит? Давайте подождем. Не стоит преждевременно делать громкие заявления.

Профессор молча кивнул.

– Молодец, Тео! – Он крепко сжал мое плечо. – Я восхищен вами!

Я ощутил маленькую вспышку гордости – словно сын, которого хвалит отец. Да, я хотел порадовать Диомидиса, мечтал оправдать его доверие, заставить гордиться мной… Его слова очень тронули меня.

– И что теперь? – поинтересовался я, снова закуривая, чтобы скрыть волнение.

– Продолжайте работать, – ответил профессор.

– А если Стефани узнает?

– Не берите в голову. Предоставьте ее мне. Сосредоточьтесь на Алисии.

Именно так я и поступил.

* * *

Во время следующего сеанса мы с Алисией говорили не переставая. Слушать Алисию было странно, это смущало – после такого длительного молчания. Первые фразы Алисия произносила неуверенно, экспериментировала, будто человек, который после долгого перерыва заново учится ходить. Вскоре ее речь стала более быстрой, проворной; слова складывались в предложения. Словно и не было стольких лет упорного молчания. Впрочем, в каком-то смысле она и не молчала.

По окончании сеанса я вернулся в свой кабинет и, сев за стол, начал быстро записывать все сказанное, пока оно было свежо в памяти. Постарался зафиксировать абсолютно все, слово в слово, настолько точно и безошибочно, насколько вообще возможно. Сейчас вы сами убедитесь, что история Алисии поистине фантастическая. А верить или нет – дело ваше.

11

Мы с Алисией сидели в кабинете психотерапии друг напротив друга.

– Перед тем как начать, я хотел бы уточнить некоторые моменты, – сказал я.

Никакого ответа. Лишь этот загадочный взгляд синих глаз.

– Больше всего меня интересует ваше молчание. Почему вы отказались говорить?

Вопрос как будто разочаровал Алисию. Она стала смотреть в окно. Прошла пара минут. Я изо всех сил старался сдерживать волнение. Неужели «прорыв» был временным? Сможем ли мы и дальше делать успехи? Нельзя снова возвращаться к молчанию!