– Вот что! – сказал он нестрого, а скорее назидательно. – Слушайте и запоминайте с первого раза. Готовы?

Мы покивали головами.

– Не слышу, – улыбаясь в усы, сказал он.

– Да-а, – нестройным хором ответили мы, как дети отвечают Деду Морозу на празднике.

Мы тоже улыбались, приободрённые и успокоившиеся.

– Вы теперь не Вася, Петя. Вы теперь курсанты Школы оружия. Военные люди. С этого момента у вас начинается военная жизнь. Родина выдала вам форму одежды. Берегите её. Если вдруг вы что-то порвёте или потеряете, то новой вам не дадут. А без формы одежды вы не военные. Ботиночки берегите свои. Потеряете ботинок – всё! Где вы сможете другой взять? А?.. Негде! Придётся его рожать. – На этих словах он посмеялся, мы тоже. – Ко мне и к любому другому военнослужащему, который служит здесь, вы должны обращаться только на «вы» и по званию… Меня зовут старшина первой статьи Котов. А обращаться ко мне следует: товарищ старшина первой статьи. Понятно?

– Да-а-а.

– Молодцы! Устав вы пока не учили, присягу не давали, но всё успеется… Тут всё просто. Военная служба – дело тяжёлое, но простое. Надо выполнять приказы старших по званию. То есть всех, кто здесь служит… Почему? А потому что у вас звания совсем никакого нет. Вы курсанты. Вы сюда на полгода пришли, а потом уйдёте настоящими матросами. И никогда нашу славную школу не забудете. Ясно?

– Да-а-а.

– Но с этого момента надо отвечать: так точно. Поняли?

– Так точна, – ответил наш хор.

– Ох, ну как же хорошо иметь дело с русскими людьми! А то с чурбаньём совсем без толку разговаривать. Так вот, приказы выполняются точно, быстро, беспрекословно и в срок!.. Погодите, братцы, чуть не забыл… Скажите по дружбе, а кто из вас что умеет? Рисовать, может, кто-то умеет хорошо? Может, парикмахер среди вас есть? Кто-то, может, поёт, на музыкальных инструментах играет? Если что, мы и гитару найдём. Служба – дело тяжёлое. А мы тут на острове как-никак. Новые песни, может, какие есть?.. Ну, не стесняйтесь…

– Я, – сказал маленький чернявый парень.

– Что – я? – спросил старшина Котов.

– Я умею рисовать.

– Все умеют рисовать, – ответил Котов весело, – а хорошо не все.

– Я в художественном училище учился в Краснодаре.

– Как фамилия?

– Мхитарян.

– Молодец, курсант Мхитарян, – похвалил его Котов. – Погодите… Вот вам листок, вот карандаш… Если кто-то, как курсант Мхитарян, что-то умеет… То вот тут пишите свою фамилию, а тут – что вы умеете. Не надо стесняться. Если умеешь, то не скрывай. Сделай жизнь сослуживцев интереснее. Правильно?

– Так точна.

Он пустил листок по кругу. Парень, сидевший рядом со мной, взял карандаш и стал писать, я глянул, что он пишет. Он большими наивными буквами нацарапал: «Умею играть на гитаре и петь Высоцкого».

Следом листок оказался у меня. В нём было уже четыре записи. Я подумал и вывел свою фамилию. Рядом с ней написал слово «занимаюсь», тут же его зачеркнул и написал следующее: «Занимался в студии пантомимы».

Мало о чём я жалел в жизни так, как об этой короткой записи.

Когда листок совершил круг, Котов взял его, бегло просмотрел, сложил и сунул в карман.

– Очень интересно! – сказал он, улыбаясь пуще прежнего. – А теперь вам будет первый боевой приказ. Нужно пришить на робу погончики… Достаньте их, а нитки с иголками возьмите вон там, на столике. Но запомните, что столики и стульчики для вас закончились. Моряки называют стол только бак, а любой стул или скамейку только баночка… Запоминайте. Погон нужно пришить, как у меня. Видите? – И он показал на свой погон, наклонившись вперёд правым плечом. – Погончик маленький, не то что у солдат. Пришить надо крепко и аккуратно.

Мы нашли свои погоны. Их была целая стопка. Длинные, толстые – для шинели и бушлата, Котов сказал нам их убрать. Погоны для робы были тёмно-синими квадратиками с жёлтой буквой «Ф».

– Ну вот, – сказал Котов удовлетворённо. – Пришивайте, как я показал. Даю вам на это десять… Нет, пятнадцать минут… Приказ понятен?

– Так точна…

– Молодцы! Время пошло! Через пятнадцать минут вернусь и проверю, – сказал он и, насвистывая, вышел в дверь…

Нас было человек тридцать. На столике оказалось не больше десятка иголок и один большой моток чёрных ниток. Мы, кто первыми подошли к столику, взяли иголки. Остальные потоптались и сели по местам. Я дождался своей очереди, чтобы оторвать от общего мотка кусок нитки, взял его и устроился для работы.

Кому иголки достались, те шили, остальные сидели, спокойно ожидая, когда кто-то закончит и иголка освободится. Все работали или сидели молча. Мы были друг с другом не знакомы. Наручных часов ни у кого не было. Те, у кого часы были, расстались с ними ещё на ПТК.

Котов вскоре вернулся. Наверное, прошло ровно пятнадцать минут. Вернулся он не один. С ним пришли ещё пять человек в светлых робах, у всех были старшинские полоски на погонах, у всех были усы.

– Ну, что у нас тут? – спросил Котов прежним своим домашним голосом. – Время истекло.

Мы смотрели на него и молчали.

– Ты встань, – сказал он парню из Новосибирска.

Тот встал.

– Представься, – не приказал, а скорее попросил Котов.

– Алексей, – спокойно сказал парень.

– Алёша! Я же просил запомнить всё с первого раза! – огорчённо сказал Котов. – Надо представиться, а значит, сказать: курсант такой-то… Ну!

– Курсант Иванников, – ответил парень.

– Вот. Мой земляк, земеля, – сказал Котов пришедшим с ним и молча стоявшим, улыбаясь, у него за спиной морякам. – Какая хорошая фамилия. Ты же русский человек. Мой земляк. Сибиряк. Ты должен всё схватывать на лету… Иди сюда.

Курсант Иванников подошёл к старшине.

– Запомни! Когда старший по званию тебя зовёт, ты должен бегом подбежать и доложить: курсант Иванников… по вашему приказанию прибыл… Ладно, научишься… Это, кстати, всех касается… Ну что, курсант Иванников, пришил погоны?

– А у меня иголки не было, – сказал Алёша Иванников, – иголок мало, не на всех хватило.

– Я про иголку тебя не спрашивал, – удивлённо подняв соломенные густые брови, сказал Котов. – Я про погоны тебя спросил… Ты их пришил?

– Нет… Я же говорю… – замялся Алёша.

– Надо отвечать: никак нет. Повтори.

– Никак нет.

– А приказ был какой? Пришить погоны! Так?

– Да… Так точно.

– Вот видишь… А ты его не выполнил, – сказал Котов огорчённо и оглядел нас сидящих. – Я вижу, никто не выполнил… Ты меня огорчил, землячок. Перед моими товарищами. Они пришли посмотреть, как тут Котов командует, какой к нему земляк приехал… А ты мой первый приказ не выполнил…