— Сматывать удочки? Ну, мама, а как же мои курсы? Я их не закончу?

— Когда-нибудь в следующий раз.

— Но мы же заплатили! И эта комната тоже оплачена до первого июля!

— Теперь я тебя здесь одну не оставлю. Быстро ныряй в Интернет и ищи нам билеты на самолёт.

Натка с трагическим видом, но всё же покорно взялась за планшет и начала поиски. А я тем временем наконец-то проверила свой мобильник — не держала в руках целую вечность! Глубоко в сердце теплилась надежда увидеть несколько пропущенных звонков от Володечки…

Размечталась! Увы — ни одного!

Зато обнаружила два миллиона рекламных эсэмэсок, а также сообщений от Тани, бухгалтера, сотрудников, партнёров… Платные входящие эсэмэски съели все деньги на счету, и телефон мне отключили.

— Доченька, пусти в Интернет, кину с карточки денег на телефон.

— Сначала оплати билеты. Вот, смотри, что я нашла. Если полетим через Париж — то билеты обойдутся в пятьдесят тысяч.

— Два?

— Нет, каждый.

— Итого — сотня. А не слишком ли жирно?

— Ты же знаешь, в одну сторону покупать всегда дороже. Но я нашла рейс через Дюссельдорф — по двадцать пять тысяч. И пересадки удобные — в Дюссельдорфе два часа, в Москве — четыре. Будем болтать! Я расскажу тебе о моём фантастическом путешествии.

— Хорошо, давай эти билеты и забронируем.

Я достала банковскую карточку, чтобы ввести данные. И через пару минут… Через пару минут…

— Что за чёрт! Ошибка. Карточка не проходит.

— Да ладно! — удивилась Натка. — Твоя кредитка надёжна, как российский противоракетный щит.

— Попробую другую.

Вскоре мы с дочкой убедились, что обе банковские карты не срабатывают. Ужасные подозрения, словно бесшумные ниндзя, закрались в сердце и стали размахивать нунчаками.

— Мама, успокойся! Наверное, какой-то сбой на линии. Вай-фай глючит или у банка с Сетью проблемы.

Хочется верить, что дело именно в этом!

Утро следующего дня было очень напряжённым, я провела его, разбираясь с синим «Ситроеном». Арендованный автомобиль стал звездой местных теленовостей, его показали со всех сторон. Кроме того, у него был разбит бампер.

Как и предвещал инспектор Фалардо, пришлось заполнить монблан бумажек (Натка снова выступала в роли переводчика) и заплатить штраф. К счастью, у меня были наличные. Несладко бы нам пришлось в чужой стране с двумя заблокированными кредитками на руках. Наверное, я опять прибегла бы к помощи милого Жан-Поля. Он столько дней нянчился со мной, оплачивал счета — думаю, и сейчас бы не отказал.

Закончив с фирмой проката автомобилей и страховой компанией, мы с Наткой быстро вернулись «домой», схватили упакованные ночью чемоданы и на машине Виржини помчались в аэропорт. Из-за всей этой суеты так и не удалось поговорить с Жан-Полем и Этьеном — мы не успели с ними встретиться. Вопрос с запиской повис в воздухе.

Я всё же сунула мадам конверт с деньгами для моего мушкетёра-экскурсовода и нацарапала пару строчек: «Спасибо за помощь! Позвоните мне или напишите!»

— Не очень-то ты многословна, — заметила дочь. — Мужчина тебя, можно сказать, целую неделю на руках носил.

— Да… Надо бы написать ему что-то приятное… Мы с ним ещё и поцапались напоследок, потому что у меня были нервы на пределе. Ничего, вот позвонит, и я буду с ним ласковой, как двести шахерезад.

— У тебя не получится. Вспомнить хотя бы, как ты с дядей Володей разговаривала, — вздохнула Натка. — А вы случайно не помирились?

— Нет, — буркнула я. — Помиришься с ним, как же! Он не хочет.

— Его можно понять. Если выбирать между наждачной бумагой и лионским шёлком — мужчина однозначно выберет второе.

— Не слишком ли ты много болтаешь? Для любимой мамочки могла бы подобрать более лестное сравнение.

— Кто тебе ещё скажет правду? Все тебя боятся, — снова вздохнула Натка. — Приходится вызывать огонь на себя.

Дочь права. Меня постоянно упрекают в том, что мой стиль ведения диалога восходит к кайнозойской эре, когда лучшим аргументом в споре являлась каменная глыба… Сброшенная на голову собеседника, она молниеносно устраняла все противоречия между спорщиками…

— Уже сделала выводы, — сказала я ребёнку. — Мне нужно быть мягче, добрее. И внимательнее к людям. Обещаю исправиться. Честное пионерское!

— Что с тобой? — изумилась Натка. — У тебя нет температуры? Ты меня не пугай! Лучше оставайся прежней — так привычнее.

…В аэропорту мы расцеловались с Виржини. На глазах у мадам навернулись слёзы.

— Извините, что всё так вышло! — всхлипнула она. — Трагедия с вашей подругой омрачила всю поездку. Не хочу, чтобы у вас остались ужасные воспоминания о нашей стране… Как будто у нас тут бандитский притон, где убивают туристов.

— Но ведь убивают, это факт! И не только туристов. Никакого порядка в вашей, пардон, Франции.

— Мама говорит, чтобы вы не падали духом, — перевела Натка. — Франция — восхитительная страна, мы полюбили её всем сердцем.

— О, спасибо, спасибо! — простонала Виржини. — Вы так добры! Ах, подождите! Мы не решили один важный вопрос. Вы оплатили комнату Натали до первого июля. А уезжаете почти на две недели раньше. Я должна вернуть вам деньги. Со всеми этими переживаниями совсем из головы вылетело!

— Не волнуйтесь, Виржини. Свою комнату я должна была освободить девятого июня, а улетаю только сегодня, семнадцатого. Получается, никто никому не должен.

— Всё-таки одна неделя в мою пользу. Позвольте, я верну вам деньги! — настаивала щепетильная мадам. Она нервно теребила невесомый шарф из фиолетового шёлка, тихо бряцала браслетами. Такая красивая, яркая, элегантная…

— Милая Виржини, перестаньте! Мы вам столько нервов попортили… О каких деньгах может идти речь!

Мы обнялись с мадам. Вряд ли когда-нибудь образ милой жительницы Монпелье сотрётся из нашей памяти.

* * *

В международных аэропортах, очередях на паспортный контроль, магазинах дьюти-фри и салонах трёх самолётов я ни на секунду не прекращала обдумывать сложившуюся ситуацию. Что за всем этим стоит? Откуда взялась записка? Какую цель преследовал таинственный организатор аферы? Постепенно я склонялась к мысли, что стала жертвой какого-то розыгрыша.

Итак, попробуем разобраться.

Для Натки всё обернулось увлекательным приключением: ей устроили экскурсионный тур по югу Франции в компании симпатичного юноши, она погрузилась в языковую среду и за десять дней не произнесла ни слова на родном языке. Общалась с друзьями Этьена, осматривала достопримечательности и при этом щебетала по-французски.