Дилера от души рассмеялась, глядя на леди Френсис.

– Ваша правда, герцогесса.

– И так хочется в нее потыкать вилкой, ваше высочество… особенно в области бантов.

Самый большой бант (розовый, конечно) у леди Френсис находился в области тыла и чуть пониже талии. Ее высочество невежливо махнула рукой на герцогессу, продолжая смеяться.

– Я рада нашему знакомству, Мария-Элена.

– Я тоже рада, ваше высочество.

– Надеюсь, вы составите мне компанию на балу?

– Ваше высочество, своей милостью вы спасете меня от кучи плотоядных… э-э-э… приданоядных.

И Матильда продолжила отвлекать Дилеру Эларскую.

– А вот эта дама похожа на хорька, во-он там, у стены, левее гобелена с фиолетовой дамой.

Жалко девчонку. Росла, похоже, в хорошей семье, а попала в гадюшник. Шипят, смеются, издеваются…

Конечно, с Дилерой приехали и ее дамы, но их всех растащили, кого танцевать, кого сплетничать, кого на цветы посмотреть – Найджел позаботился. Дураком его не назовешь – на что-то и он способен. К примеру, оставить принцессу одну, а потом подсунуть ей «своего» человека. Просчитался Найджел лишь в одном.

Девушек было две, и обеим искренне было жалко эларскую принцессу. Так что Матильда припомнила сказки родного мира и принялась пересказывать принцессе «Не родись красивой», только адаптируя к современной действительности. Купец, торговая компания, сын-преемник, дочь другого компаньона, страшилка-служанка…

Как только не приходится извращаться ради торжества справедливости!

Дилера слушала с интересом. Все же близкая тема, да и подавалась по принципу: «Ваше высочество, чего только в жизни не случается…»

Велика сила кинематографа.

Примерно к середине пересказа Дилера даже перестала следить за Найджелом. Какой там принц, когда у бедной девушки такие проблемы? Это ж надо! Пусть простолюдинка, но соблазнить девочку просто так, чтобы получить деньги? Дело житейское, но ведь жалко ее, по-человечески жалко!

А вот Матильда следить продолжала. Трепаться она могла душевно, долго и со вкусом, но прекрасно видела, как слинял куда-то Найджел. Вместе с леди Френсис, и с ней же вернулся. А вид у леди был самый что ни на есть довольный, и облизывалась она блудливо.

Либо перепихнулись где-то по-тихому. Твари. Блудливые. Конченые.

Вот какого уважения можно ожидать от придворных, если ты так относишься к своей невесте? Матильда мысленно пожелала Найджелу перепутать слабительное со снотворным. И продолжила развлекать Дилеру. Просто так, от всей души…

Может, и не слишком хорошо у нее получалось, и кто-то другой бы лучше справился, но принцесса улыбалась вполне искренне.

По закону подлости, если на принца обращаешь внимание – он не подходит. Отвлеклась – и вот он, тут как тут. И рядом с ним ослепительный блондин лет двадцати пяти, не хуже Найджела. Тоже образец самца.

Увы, Антон Великолепный навсегда обеспечил девушек иммунитетом к мужской красоте.

А мужчины уже кланялись.

– Дамы, позвольте вам представить: Ромуальд. Виконт Трион.

Малена присела в реверансе, Дилера ограничилась легким кивком.

– Вы позволите пригласить вас потанцевать?

Найджел протянул принцессе руку, та расцвела и последовала за мужчиной. Герцогессе ничего не оставалось делать, как только следовать за Трионом.

Ромуальд.

Какое замечательное имя. У соседа Матильды таксу звали именно Ромуальдом. Такая была сволочь, даром что такса! А где они еще это имя слышали?

Точно!

Малена едва не прищелкнула пальцами, подражая Матильде.

Предсмертный шепот сыщика не то чтобы навеки отпечатался в ее ушах, но запомнить она его запомнила. Имена… Тарейнский, Трион…

Может, это и не тот Трион, но проверять на своей шкурке неохота.

«Это сандана», – шепнула подруге Малена.

«И что?»

«Здесь кавалеры меняются дамами».

«Вот козлы…»

Козлы и есть. Через пару па Мария-Элена оказалась в объятиях принца, а Дилеру перехватил виконт Трион. И принялся нашептывать нечто куртуазное.

Просто так?

Оскорбляя принца?

Ага, тут при дворе все через одного идиоты. То принцу рога наставят, то королю, голова-то не обязательная деталь организма. А особенно много идиотов среди детей главы департамента Дознания. Значит – что?

Значит, флирт санкционирован Найджелом. С какой целью – черт его знает, то ли спихнуть невесту другому мужику, то ли скомпрометировать ее и избавиться – в любом случае Найджел сволочь. Просто дрянь.

Как хорошо, что Малена перестраховалась. Как замечательно!

«Может, попробовать его расспросить? Прощупать?»

Хорошо, что телом управляла Мария-Элена, потому что Матильду от такого предложения аж заколбасило. Она бы точно или с ноги сбилась, или в кого-то врезалась…

«Сестренка, ты с ума сошла?»

«Тильда, а если…»

«Цыц! Сиди смирно и улыбайся, как пингвин с Мадагаскара. Поняла?»

«Нет. При чем тут пингвин?»

«Я тебе потом их покажу. А пока улыбайся и помалкивай. Помалкивай и улыбайся».

«Хорошо. А…»

«Малечка, милая, не лезь в интриги. Из нас с тобой Холмсы, как из дубинки – экскаватор. Не лезь. Что бы ни случилось – не лезь».

«Это…»

«Нехорошо?»

«Я Домбрийская и дворянка».

«В могиле тебе это не сильно поможет. Малечка, не надо. Варсона уработали, а он и опытнее был, и умнее. И нам неизвестно, сколько еще трупов в этом деле. Не лезь…

«Тильда, это моя страна».

«Я знаю. Только бить надо в нужном месте и в нужное время, понимаешь? А не просто так руками махать».

«Понимаю…»

«Тогда – включай режим пингвина. Улыбаемся и молчим. Точка».

И спорить с Матильдой было сложно.

Матильда Домашкина

Жить с мужчиной можно. Но – сложно.

Матильда это поняла еще неделю назад, когда они приехали домой. Что-то менялось в мире, в Давиде, в ней самой… ладно, не в ней. Но сестренка однозначно менялась.

Неделю Матильда была на больничном.

Еще неделю – улаживала дела. Хотела выйти на работу, но Давид треснул кулаком по столу.

Исключая все «национальные» выражения, звучало это так, что его невеста с Антоном работать не будет. Если уж Матильде так хочется… «У тебя сколько квартир готово? С дизайнами?

Три?