— Ну что?

— Спускайся, — скомандовала я.

Веревка натянулась и свет, лившийся из дырки в потолке пещеры был заслонен спускавшейся Асти. Глядя нее нее, я внезапно поняла, что начинаю проникаться уважением к этой надменной, но безусловно сильной женщине. Она потеряла отца и брата, но вместо того, чтобы впасть в отчаяние ввязалась в сомнительную авантюру с невесткой. Мы не могли друг другу доверять, но тем не менее начали действовать заодно. Что-то в этом было правильное и даже благородное. Ох, кажется, на фоне всех этих переживай я успела сойти с ума, иначе с чего бы стала проявлять симпатию к члену семейки Саммерс?

— Уф, ну и дыра, — проговорила Астория, дуя на натертые веревкой ладони. — Это и есть гробница?

— Не совсем. Сама погребальная камера дальше, — я достала из рюкзака фонарик и уверенно двинулась вперед. Луч света выхватывал из темноты уже знакомые иероглифы.

Остановившись посреди коридора, я посветила на стену, внимательно ее разглядывая. Раньше мне не было интересно, что же тут написано, но теперь от содержания этих текстов могло зависеть наше с Нимфесом будущее. Только бы он еще был жив!

— Нужно сфотографировать иероглифы, — проговорила я, доставая фотоаппарат. Еще готовясь к походу мы договорились с Асторией, что будем фиксировать на камеру все, что может иметь смысл. Кто знает, где найдется ключ к разгадке. — Послушай, ты уверена, что тот специалист по древнему Египту не заинтересуется, откуда у нас подобный материал?

— Заинтересуется. Но его молчание легко купить за определенную сумму. Деньги делают многие вещи проще, — самодовольно проговорила Астория, доставая вторую камеру.

Меня еще мучили сомнения, но выбирать не приходилось. Как же жаль, что вместе со способностью слышать мысли Нимфеса и понимать древнее наречие не появилось знание алфавита! Теперь приходилось рассчитывать лишь на пресловутого спецаилиста.

Некоторое время мы молча фотографировали каждая свою стену. Быстро справившись с работой, я замерла, ощущая странное волнение. Дальше путь лежал через большие двери в погребальную камеру. Внутри встрепенулась надежда, пополам со страхом. А вдруг фараон не исчез, а просто вернулся сюда? И стоит распахнуть двери, как его взгляд вновь встретится с моим. Более рациональная часть недовольно морщилась от тщетных надежд. Если бы Нимфес был тут, я бы чувствовала.

Астория не была скована сомнениями. Закончив с фотографиями, она прошла вперед по коридору и толкнула двери. Заскрипели петли, неохотно подчиняясь решительным действиям женщины. Луч фонаря заскользил по комнате, выхватывая роскошную обстановку из обступавшей тьмы.

— Боже, — потрясенно выдохнула женщина, делая шаг вперед. — Значит, это все правда. Ты и впрямь нашла гробницу фараона.

— А иероглифы перед этим тебя не убедили? — я наконец собралась с силами и шагнула вперед.

Астория не ответила, поглощенная изучением комнаты. Проследив за ее взглядом я словно заново увидела помещение. Раньше, когда все мое внимание было поглощено Нимфесом, окружающая роскошь не так бросалась в глаза. Находившееся здесь артефакты стоили целое состояние. Да что там состояние, они были бесценны. Любой ученый-историк с радостью отдаст любую часть тела, чтобы стать первым исследователем уникального собрания. Даже жаль, что никому так и не доведется этого увидеть.

Мой взгляд остановился на каменном саркофаге, возвышавшемся посреди комнаты. Я подошла ближе, с трудом сдерживая бьющееся сердце. Внутри гроба находятся останки Нимфеса. От этой мысли стало не по себе. Находится в одном помещении с трупом было неуютно. Не то, чтобы он мог встать и сделать что-то ужасное, просто осознание, что я стою рядом с трупом любимого человека выбивало из колеи.

— О, здесь и мумия есть, — Астория снова оторвала меня от мрачных мыслей.

Ее наигранно беззаботный голос плохо сочетался с тревожным выражением лица. Приятно осознавать, что пустая гробница действует угнетающе и на нее. Подойдя к саркофагу, женщина благоговейно провела кончиками пальцев по пыльной поверхности. От этого прикосновения очищенный камень заискрился под светом фонарика словно драгоценный.

— Его зовут Нимфес, — прошептала я.

Я протянула руку, чтобы ощутить под пальцами шершавую поверхность камня, но так и не решилась это сделать. Почему-то казалось, что стоит мне коснуться саркофага, как исчезнет последняя надежда спасти фараона.

— О, нет, это не он, — неожиданно возразила Асти, поднимая на меня взгляд. — Это всего лишь высушенный труп, а настоящий Нимфес если он конечно жив, сейчас болтается где-то с Сетом, сеет ужас и разрушения.

От этого циничного и жесткого замечания к горлу подкатила тошнота.

— И почему ты такая… — я замялась, пытаясь подобрать слово. — Жестокая?

— Жестокая? Правдивая скорее, — хмыкнула Астория. — А чего ты ожидала? Чтобы я поплакала вместе с тобой, заламывая ручки и восклицая «На кого же ты нас покинул!»?

— Хотя бы сочувствия, — уже сердито проговорила я, отворачиваясь от женщины и отходя к стене.

— Сочувствия? А как насчет сочувствия для меня?

— Что? — обернувшись, я встретилась взглядом со взглядом Саммерс.

— Сочувствия. Я, знаешь ли, потеряла отца и брата, которых знаю поболее, чем ты своего таинственного духа. И у меня нет ни единого шанса, чтобы увидеть их вновь, — голос Астории внезапно охрип.

Женщина была права. Несмотря на все, что Саммерсы мне сделали, одна из них все же мне поверила и помогает. А я, захваченная горем и самобичеванием ни разу не подумала, каково самой Астории. Она производит впечатление крепкого орешка, но даже самая твердая скорлупа рано или поздно дает трещину.

— Ты права. Извини, — тихо проговорила я.

— Не стоит. Давай займемся делом, — тон женщины вернулся к норме — резкий и насмешливый. — Ищем все, что может помочь.

Следующие полчаса прошли в молчании. Мы негласно разделили гробницу на две части и работали каждая в своей. Я осторожно касалась каждого предмета, находящегося здесь, прокручивая в голове моменты нашего с Нимфесом знакомства. Возможно ли, что фараон упоминал в наших разговорах что-то, что могло бы нам сейчас помочь? Но как я не старалась, ничего дельного на ум не приходило.

С каждой проведенной здесь секундой внутри нарастало раздражение, пришедшее на смену отчаянию. Как вообще такое могло случиться? Боги существуют и вершат судьбы, но в то же время они не должны отбирать человеческие тела и уводить мужа у жены. Последнее соображение вызвало усмешку. Жена. Надо же, не успела влюбиться, а уже обвенчалась с благословения древних богов.

— Чего улыбаешься? Нашла неприличную картинку между иероглифами? — почти дружелюбно поинтересовалась Асти. — Я закончила на той стороне. Если тут больше нет помещений, то можем уходить.

— Да, это единственная комната, — кивнула я, поворачиваясь к женщине. — Только я на твоем месте не стала бы спешить наружу, если не хочешь попасть в сердце песчаной бури.