– Вот и хорошо, – сказал Алекс, нависая над ними. – Теперь, если и поползут слухи, я буду знать, кого убивать.

– О Боже, как страшно! – с притворным ужасом воскликнул Аластэр. – И хуже всего то, что ты сказал это совершенно серьезно.

– Не будем отрывать его от друзей, – сказал Алекс. – Пойдем, я должен представить тебя еще очень многим гостям.

– Сколько здесь собралось народу! – У Франчески голова пошла кругом. Здесь были знакомые и друзья Уильяма, его бывшие одноклассники. Все пришили выразить свои соболезнования. И это было только начало.

Алекс пригласил также мужчин, для которых она танцевала. Селфриджа, Хэнскома, Фогга и Крукендена с женами. А также Бэзила Иденбриджа с Хайлой и Элстона Сиэрла.

Здесь были соседи, друзья и давние знакомые. Филиппа в темно-синем атласном платье с перьями. Джудит, которая пряталась в приемной.

Музыка увлекла Франческу. Сначала Аластэр кружил ее по залу. Потом Алекс, высокий и грозный, слишком сильно прижимавший ее к себе.

Все было словно в тумане, танцы, банкет, снова танцы. За обедом подавали фаршированные яйца, маринованные огурчики и грибные тосты, хрустящие креветки и сочный свиной бок, печеночный паштет и тартинки со шпинатом, сыры, фрукты, кофе и чай.

Алекс следил за ней, словно ястреб. При таком скоплении людей Саре можно было передать все, что угодно. И, по сути, Алекс должен был признать, что не смог бы отличить друга от врага.

И потом, этот Аластэр, который все время увивался вокруг нее. Создавалось впечатление, что это он ее открыл, что она была его творением, его триумфом.

И она действительно была триумфом. В этот вечер все в ней было идеально. Глядя, с каким достоинством она держится, Алексу просто не верилось, что всего две ночи назад она танцевала почти нагая перед некоторыми из этих гостей.

– Мама.

– Да, Алекс. Я здесь.

– Я и не сомневался в этом.

– Ты слишком самоуверен. Эта тварь надела мое старое платье.

– И она в нем прекрасна, – пробормотал Алекс.

– Избавься от нее. Откупись.

– Старая песня, мама. Я не готов это сделать.

– Ты, скорее, готов свести меня в могилу, – раздраженно заявила Джудит. – Да и кто из детей считался когда-нибудь с мнением родителей?

– Действительно, мама. Она держится просто великолепно.

Джудит проводила глазами ненавистную фигуру.

– Игра. Всего лишь игра. Она насквозь лжива, Алекс. И ко всему прочему, развращает мою семью. Не знаю, как я все это выношу, просто не знаю.

– Ты даешь бал, мама. И ты встретилась со старыми другими. Вон Аластэр. Уведи его от Филиппы.

Джудит фыркнула, но повиновалась. Филиппа не спеша, подошла к Алексу.

– Она сносно выглядит в моем платье, – сказала она, глядя на Сару, кружившуюся в вальсе.

– Благодарю, Филиппа.

– Для тебя – все, что угодно, – прошептала она, коснувшись его руки.

Алекс отстранился.

– Мне кажется, Маркус ищет тебя.

– Лучше бы это был ты.

– Никогда. – Господи, как ему противны ее заигрывания.

– Не торопись говорить «никогда», Алекс. Всякое может случиться.

– Что может случиться? – резко спросил он.

– Видишь ли, среди твоих знакомых может оказаться женщина, с которой Саре никогда не сравниться. – Она пристально следила за ним, ожидая реакции, но он лишь продолжал искать глазами эту шлюху.

И тут он приподнял бровь.

– Допускаю.

– Именно. Ты не хотел бы потанцевать со мной, Алекс?

– Нет. Я бы хотел найти Сару. – Но на самом деле он ее уже нашел, и Филиппа своими приставаниями лишь досаждала ему. Он быстро зашагал прочь, оставив ее одну.

– Ооо... когда-нибудь, Алекс Девени... когда-нибудь, – сказала она, едва не плача, – я застану тебя одного в твоей спальне.

– Кого ты застанешь одного, дорогая? – спросил Маркус, внезапно появляясь у нее за спиной.

Поморгав и прогнав слезы, Филиппа подняла голову.

– Ну, разумеется, тебя, дорогой.

– О, – сказал Маркус, переваривая эти слова. Он так устал притворяться, будто ничего не произошло, что вряд ли был способен удовлетворить Филиппу. – Ну, конечно, мы будем одни. Ты и я.

Бал длился уже три часа, и гости постепенно начали разъезжаться.

Франческа стояла в холле с Алексом, провожая гостей.

– Дорогая, дорогая Сара.

– Аластэр.

– Я никогда не забуду вас. – Он поцеловал ей руку.

– И я вас.

– До встречи, моя дорогая.

– Буду считать часы.

Аластэр послал ей воздушный поцелуй.

– Она – само совершенство, Алекс. Не отпускай ее.

– Только ради тебя, старина.

– О, я... вряд ли... что ж, это мысль. До встречи, дорогая... – Он уходил последним, и задержаться хотя бы на минуту было бы уже дурным тоном. Алекс закрыл за ним дверь.

– Он может утомить.

– Он очень милый, – заметила Франческа.

– И очень хорошо тебя знает.

– Да, он наговорил лишнего. – В этом платье Сара буквально преобразилась, будто и не было у нее греховного прошлого. – А в остальном все прошло хорошо.

Все действительно прошло великолепно, однако Алекс так и не получил доказательств того, что посланец Главного Игрока был где-то рядом. Хотя мог поклясться, что пригласил всех, кто жил в радиусе десяти миль от Миэршема.

Это было смелое предположение, и даже сейчас Алекс не был уверен, что контакта не состоялось. Возможно, произошло нечто, о чем даже она не знала.

Алекс указал на лестницу, и Франческа стала неохотно подниматься наверх, остановившись на площадке, чтобы посмотреть в зал, сейчас пустынный, без каких-либо следов бала.

Он открыл дверь и пропустил ее вперед.

– О Боже, Алекс, Боже мой...

Он мгновенно оказался рядом, обхватив ее рукой за плечи, и они оба уставились на разгром, царивший в спальне: матрас и все постельное белье были изрезаны в клочья и разбросаны по комнате.

– Я кому-то очень не нравлюсь, – заметил Алекс, поддев матрас ногой. – Если только ты не спрятала здесь все свои деньги.

Франческа застыла.

– Нет, не спрятала. – Перед балом она прикрепила все деньги к корсету, к нижней юбке и к подкладке платья.

В комнате царил такой разгром, словно ярость душила человека, поработавшего здесь ножом. Разрезы были неровными, глубокими; все было разворочено с каким-то животным наслаждением.