Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иван поёжился, подумав о том, что будет зимой. Прошлую пережили не все: мороз парализовал коммуникации, заморозил дома. Более трёх миллионов человек в стране погибли. И это только по доступным данным. Сколько жертв было в мире, Иван понятия не имел.
Аня продолжала скулить.
— Тебе наплевать на меня, тебе совершенно безразлично, как я буду выживать.
— Заткнись!
Она замолчала. На несколько секунд стало тихо, лишь ветер свистел и завывал на улице.
Девушка беспомощно опустила руки, словно выключенная игрушка и села на стул. Ивану надоел её вой и плач, ему хотелось выпить. Он мечтал, чтобы она ушла и не возвращалась. Ему хотелось включить ту, которая не плачет, не нудит, не просит. Ещё раз потрогать её идеальную кожу, посмотреть в её необычайно живые глаза. Тёплая. Ласковая. Безотказная.
— Забирай свои вещи и вали. Есть, — он на секунду задумался, подбирая слова, — есть общественные убежища. Там и перезимуешь.
Аня повернула к нему мокрое от слёз лицо и медленно процедила:
— Общественные убежища. Вот куда ты, скотина, меня посылаешь. Бросил меня, чтобы шкуру свою спасти. Променял на робота…
Иван залепил ей пощёчину.
— Вали отсюда, сучка тупая. Я тебе ничего не должен!
— Ненавижу!
Аня вскочила с дивана, схватила сумочку и молча выбежала из комнаты, прикрывая рукой лицо. Хлопнула дверь.
«Наконец-то избавился от неё», — подумал Иван и посмотрел на Нику, стоявшую в углу.
Её глаза были открыты, лёгкая улыбка делала лицо ещё более красивым. Иван внезапно почувствовал сильное желание и медленно произнёс код активации. Красные губы Ники слегка задрожали. Взгляд стал живым.
— Здравствуй, дорогой.
«А что будет, если я залеплю пощечину ей?»
Почему-то это навязчивая идея не покидала его, когда он в спешке раздевал Нику, целовал её в тёплые губы, трогал упругую грудь.
«Ведь она не будет возражать».
Иван отогнал назойливые мысли. У него ещё будет много времени там, в бункере. Они попробуют всё.
— Ты такой классный. Чувствуешь, как бьётся моё сердце? — чуть хриплым голосом сказала Ника, прижимаясь к нему.
20.07.2045, Новосибирск.
— Ну и как тебе твоя? — Эдуард развалился на диване, держа в руке бокал с вином.
— Она идеальна, — Иван собирал вещи, стараясь не забыть что-нибудь важное.
— Моя тоже ничего, — Эдуард мечтательно улыбнулся, — зачётное тело и классный рот, который всегда можно закрыть.
— Как думаешь, эта фигня с климатом затянется надолго?
— Надолго. Я узнал у одного чувачка, который там, — Эдуард неопределенно махнул рукой, — в научных кругах. Говорит, что нынешней зимой всем полярный зверёк наступит. Всем, кто не в бункерах, конечно. До минус восьмидесяти, представляешь, Ваня. Минус восемьдесят. Охренеть!
— А дальше что? — разгребая вещи, Иван наткнулся на фотографию своей сестры Маши.
Лёгкий укол совести едва задел его, но настроение упало.
— Дальше будет хуже, говорит, — Эдуард сделал большой глоток вина, — даже летом наружу опасно будет выходить. Поэтому нам и пришлось потратиться. Бабло-то нынче совсем не в цене, что только мой батя не придумывал, чтобы этот бункер построить. Да и запасы еды, топлива. Сам понимаешь.
Ивана опять кольнуло. Зависеть от Эдуарда было неприятно, от Гришки тоже. Если бы не друзья, его бы тоже ждали общественные убежища. Но Эдик с Гришкой согласились взять его с собой в бункер за минимальную долю. Естественно, одного. Аня с Машей отпадали сразу. Первой он об этом объявил без обиняков. Но вот сестра, вернувшись с Камчатки, его не застанет. Решил позорно убежать. Иван поморщился, отгоняя неприятные мысли, схватил со стола бутылку вина и глотнул прямо из горла. Что ж, Маша взрослая, сможет о себе позаботиться.
21.07.2045, бункер.
Говорили, что бункер оснащён всем самым современным. Спускаясь по дребезжащей лестнице и вдыхая затхлый воздух, Иван в этом засомневался. А когда вверху закрылся тяжеленный вертикальный люк, с лязгом и щелчками сработали замки, он почувствовал, как лёгкий холодок побежал по спине.
Рядом не прекращал трындеть Григорий. В отличие от худощавого дылды Ивана и накачанного метросексуала Эдуарда, Гришка был маленьким чернявым весельчаком. Любил шутить и, в общем, задавал неплохой настрой в их небольшой компании, собранной ещё в институте. Компании бездельников, в которой Иван выделялся среди сынков богатых родителей, как белая ворона, продолжая дружить с ними из-за халявных вечеринок, терпя насмешки.
Он так и не завёл семью, не сделал карьеру, но не жалел об этом. Многие карьеристы и примерные семьянины замёрзнут наверху, а они здесь внизу ещё долго будут жить, радовать себя алкоголем и сексом с кибернетическими девками.
Крупные чиновники и воротилы бизнеса, не говоря о членах правительства, несколько лет занимались тем, что подготавливали бункеры для себя и своих близких. Весь старый мир продолжал жить, словно по инерции, толком и не осознавая, что обречён, а элита готовилась войти в мир новый. У тех, кто надеялся переждать грядущий ледниковый период, бункеры были оснащены термоядерными реакторами, имели огромные запасы всего необходимого. Убежище, в которое прибыл Иван, было попроще, и в будущем их ждали определённые проблемы, но всё же такой вариант куда лучше, чем сдохнуть наверху.
Туннель, скупо освещённый светодиодными лампами, которые гасли за спиной, привёл их к ещё одной двери.
— Ну, пацаны, тут у нас самое интересное, — Григорий активировал замок, и дверь с шипением открылась.
— Ух ты! — Иван опасался, что увидит спартанскую обстановку, характерную для казармы или тюрьмы, но за дверью располагалась обычная квартира.
Интерьер был не шикарным, но вполне создавал атмосферу уюта, недоступную теперь для большинства.
— У каждого по комнате, ну и, конечно, кухня, гостиная, ванная с туалетом. Всё, что надо, короче, — гордо объявил Григорий.
В небольшом коридорчике, центральный проход из которого вёл в квартиру, располагались ещё две металлические двери.
— А там медблок, — Григорий указал на дверь слева. — Дверь напротив ведёт в склад и всякие технологические комнатушки. Даже командный центр есть. Мой отец лично всё это проектировал, — гордо заключил он.
— Ладно, не хвастайся, лучше не забывай, кто первый решил заморочиться с бункером, — Эдуард снял ботинки, зашёл в прихожую и развалился на большом кожаном диване.
Они с Гришкой опять затеяли длинный и скучный спор о том, кто из родителей больше потратился при обустройстве убежища.
А Иван снова почувствовал себя не в своей тарелке. Оставив друзей спорить в гостиной, он прошёл в одну из комнат. Здесь его ждала Ника. Андроидов где-то раздобыл
