Они образовали линию, след, который вел к полукруглой арке. Судя по всему, какое-то сомнительное романтическое приглашение.

Я подавила стон. На нечто подобное у меня сейчас правда не хватит терпения. Середина ночи. У меня и так нервы на пределе от недосыпа. Добавьте к этому волнение из-за предстоящего поцелуя и львиную дозу кофеина, который пульсировал по моим венам. Больше всего хотелось развернуться и уйти обратно, однако что-то мне подсказывало, что Жанны уже не будет рядом, чтобы указать мне дорогу.

Так что за неимением альтернативы я пошла по следу из свечей еще через три зала. Когда мое раздражение достигло своего пика, я почувствовала, как уплотнилась демоническая энергия Бела. И действительно… еще один поворот, и я увидела его.

Силуэт Бела вырисовывался на фоне ярко горящего огня в монументальном камине в конце длинного внушительного зала. Эта комната явно использовалась бывшими владельцами замка в представительских целях. Бывшими владельцами замка? А ведь их, возможно, и вовсе не существовало. Все-таки Бел достаточно древний, чтобы лично присутствовать при возведении этой крепости. Как бы то ни было, в этом зале хватало места для эго Белиала, и он определенно достоин финала его маленького спектакля. У меня на языке уже крутился саркастичный комментарий, но я его проглотила. Я здесь не ради ссоры, а чтобы вернуть долг. Усталость превратила раздражение в прагматизм, и вскоре я поймала себя на том, что пересекаю зал.

А приблизившись к огню, заметила, что Бел одет в официальный костюм и элегантное черное зимнее пальто. Всё часть постановки. Демоны не мерзли. Но, эй, мне это только на руку. Чем больше слоев одежды будет разделять нас во время поцелуя, тем лучше.

Бел оторвал взгляд от пламени и посмотрел на меня. У него на лице плясали всполохи огня, придавая образу драматическую нотку.

У меня пересохло во рту. Если по пути сюда я мерзла, то сейчас мне вдруг стало очень жарко. Причем не из-за камина. Пульс зашкаливал. Я нервно откинула волосы с лица. При этом заметила, что руки дрожат, поэтому спрятала их в рукава и на всякий случай еще обхватила себя руками.

– Ну, давай покончим с этим? – спросила я, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Естественно, от Бела не укрылось ни одно мое движение. Бессмертная бровь выгнулась, прежде чем он прищурился и внимательно взглянул на меня.

– Сколько кофе ты выпила?

Я моргнула. Поймана с поличным.

Примерно в пять раз больше, чем нужно, чтобы не выглядеть подозрительно. Но он же не мог этого знать! Или все-таки мог? Уловил запах эспрессо? Или угадал? А догадывался ли, почему я буквально топилась в кофеине? Догадывался, что без него у меня не получалось уснуть? Ох, не лучшее начало, чтобы, сохраняя независимость, разобраться с этим делом.

– Я… эмм… задолжала тебе поцелуй, а не ответы, – предприняла я жалкую попытку спасти свою гордость. – Итак… приступим?

Бел отреагировал одновременным покачиванием головы и закатыванием глаз. Однако, как ни странно, решил дальше не обсуждать уровень кофеина у меня в крови.

– Я еще не совсем в подходящем настроении, – вместо этого пробормотал он и отвернулся.

А?! Как это, простите, называется?! Я шла сюда по какому-то свечному следу не для того, чтобы он теперь тянул время. И тем не менее именно это он и делал. Спокойствие во плоти, Бел прошествовал к панорамному окну, которое точно не было частью первоначальной конструкции.

Затем, словно между прочим, задал вопрос:

– Тебе известно, какой сегодня день?

– Нет, без понятия, – рявкнула на него я. – Скотский понедельник? Напыщенный вторник? Ублюдочная среда?

Так как ночь за окном была кромешно черной, в отражении я увидела, как Бел усмехнулся.

– Пятница. Но речь не об этом. Я имел в виду, скорее, дату.

Я сердито пошла за ним.

– Никому нет дела до чертовой даты. Сегодня тот день, когда я верну тебе долг, а себе – свободу! Так что целуй меня наконец!

С веселыми искорками в глазах он повернулся ко мне.

– Сегодня пятнадцатое марта.

Пят… что?!

Вот черт.

– С днем рождения, Кассия, – прошептал мне Бел. – А так как я никогда не прихожу на празднование дня рождения с пустыми руками, у меня для тебя сюрприз.

Его сила взвилась и потушила пламя в камине. Вместо этого снаружи загорелось целое множество огней. Мерцающие золотисто-желтые фонарики окутывали теплым светом что-то вроде замкового двора или плаца. От вида захватывало дух. Но из-за хорошо сохранившейся архитектуры, надежных бойниц или древних корявых деревьев. Все это лишь служило фоном для того, что по-настоящему притягивало мой взгляд: крупных снежинок, падающих с ночного неба и укрывающих замок сверкающим белым покрывалом.

У меня в подсознании тут же вспыхнули образы. Впечатления от первого в моей жизни снега в последний год с мамой. Я так долго об этом не думала, что воспоминание почти стерлось. Но сейчас все вновь ожило. Скромный костерок, перед которым меня обнимала моя mammam[8]. Наше дыхание, превращающееся в маленькие облачка перед лицами. Умиротворяющий танец снежинок. Глубокая тишина.

Глаза наполнились слезами. Я никогда никому об этом не рассказывала. Только Белу. Когда была ближе к смерти, чем к жизни. Кто бы мог подумать, что он это помнил…

– Хочешь выйти на улицу?

Мягкий вопрос без единого намека на надменность. Да даже если бы… За это предложение я бы продала свою гордость. Мне нужно туда, нужно почувствовать снег, ощутить его запах. Я невольно кивнула, на что Бел ответил улыбкой. Он подошел к тяжелой двустворчатой двери и толкнул одну створку. Мне навстречу сразу же полетели первые снежинки. Воздух оказался просто ледяным, но меня это не волновало. Спустившись по нескольким ступенькам, я попала во двор. В самом низу ботинки полностью увязли в снегу, доходящем до колен. Хруст и скрип, которые они издавали, нарушали почти величественную тишину белого великолепия. С благоговением я отважилась пойти дальше. Сквозь легинсы просачивалась холодная влага. На это мне тоже было наплевать. Я с улыбкой вдыхала зиму и подставляла лицо снежинкам. Чувствовать, как они таяли на моей коже, было просто потрясающе. Я хотела больше и попыталась поймать одну. Две. Три. Десять. Радостно гоняясь за большими белыми хлопьями, я совершенно не беспокоилась о том, как глупо, наверное, выглядела. А в конце концов даже споткнулась и во весь рост плюхнулась в снег. Он милосердно смягчил мое падение, как мягкий матрас. Сквозь свитер кожу пронзил холод. Но это не было неприятно. Скорее, наоборот. Слабая боль прогнала из тела усталость. Рассмеявшись, я перекатилась на спину и поразилась новому виду, который