— Однако в разных тюрьмах.

— Да какая разница, слухом земля полнится. Их сокамерники могли, освободившись, рассказать об этих выродках своим дружкам. В тюрьме не жалуют всяких сексуальных маньяков.

— В этом что-то есть, — заметил Ребус, делая вид, будто обдумывает ее замечание. На самом деле ему просто хотелось заставить ее поразмышлять.

— А ты наводил справки в смежных подразделениях? — поинтересовалась она.

— Пока нет. Я думаю, Шивон уже обратилась к ним с письменными запросами.

— А чем хуже личные контакты? Возможно, тебе смогут сообщить что-то стоящее об Айли и Гесте.

— Мне сейчас не до этого.

Их взгляды встретились. По ее глазам он понял, что рыбка заглотнула наживку, — теперь главное, чтобы не сорвалась.

— Тебе правда нужна моя помощь? — спросила она.

— Ты вне подозрений, Эллен, — произнес он, старясь, чтобы эти слова прозвучали искренне. — К тому же ты знаешь обо всем этом больше, чем мы с Шивон.

— А как она отнесется к тому, что я начну работать в вашей команде?

— Да будет только рада.

— В этом-то я как раз и не уверена. — Она на миг задумалась, а потом, вздохнув, продолжила: — Я поместила на этом сайте заметку, Джон, но я никогда не встречалась с Дженсенами…

Сделав паузу, она обеспечила себе минуту, необходимую, чтобы принять решение. Ребус, следя за ней, чуть повел плечами.

— Они его арестовали, ну этого… ее… — Она проглотила следующее слово, будучи не в силах как-то назвать человека, который измывался над ее сестрой. — Но это ни к чему не привело.

— Ты хочешь сказать, что он так и не сел.

— Сестра все еще панически боится его, — произнесла она вполголоса, — а он разгуливает на свободе. — Расстегнув пуговицы на манжетах, она стала закатывать рукава. — Ладно, говори, кому я должна звонить.

Он дал ей номера телефонов в Тайнсайде и Камбрии и сам тоже сел за телефон.

Услышав его просьбу, в Инвернессе сначала страшно удивились.

— Что-что вы хотите? — Потом мембрану прикрыли ладонью, что, однако, не помешало Ребусу расслышать сказанные в сторону слова: — Эдинбург хочет, чтобы мы отсняли им Лоскутный родник. Помнится, в юности мы часто ездили туда на пикники…

Трубку взял кто-то другой:

— Говорит сержант уголовной полиции Джонсон. С кем я говорю?

— Инспектор уголовной полиции Ребус. Из Эдинбурга.

— А мы-то думали, что вы все брошены на борьбу с троцкистами и маоистами.

На другом конце линии раздался смех.

— Так-то оно так, но помимо этого у нас еще три убийства. Вещественные доказательства по всем трем были обнаружены в Охтерардере, на том пятачке, который называют Лоскутным родником.

— Инспектор, существует всего один Лоскутный родник.

— А вот и нет. Существует вероятность, что у вашего Лоскутного родника тоже могут найтись улики.

Сержант явно заинтересовался: наконец-то что-то нарушило их спячку.

— Давайте начнем с фотографий, — продолжал Ребус. — Как можно больше снимков крупным планом, и проверьте все, что не повреждено, — джинсы, куртки… Мы даже нашли в кармане кредитную карточку. Будет здорово, если вы пошлете мне фотографии по электронной почте. Если я сам не смогу открыть, тут есть кому с этим помочь.

Он посмотрел на Эллен Уайли, сидевшую напротив. Она примостилась на краешке стола, юбка едва не лопалась на бедрах. Разговаривая по телефону, она вертела в пальцах карандаш.

— Повторите ваше имя, — попросил сержант Джонсон.

— Инспектор Ребус. Я из участка на Гейфилд-сквер.

Ребус продиктовал сержанту телефон и адрес почты.

— И если мы там все-таки что-нибудь найдем?…

— Значит, наш убийца не терял времени даром.

— Не возражаете, если я наведу о вас справки? Просто хочу удостовериться, что вы меня не разыгрываете.

— Милости прошу. Нашего начальника зовут Джеймс Корбин. Он в курсе. Но не тратьте на это времени больше, чем необходимо.

— У одного из наших констеблей отец — фотограф, снимает всякие торжественные события.

— Вы хотите сказать, что этот констебль знает, на какую кнопочку нажимать?

— Я говорю не о нем, а о его отце.

— Делайте, как считаете нужным, — сказал Ребус и повесил трубку — почти одновременно с Эллен Уайли.

— Ну как, договорился? — спросила она.

— Они пошлют фотографа, если, конечно, он не будет занят на свадьбе или крестинах. Ну а у тебя что?

— Я не смогла поговорить с детективом, который возглавляет расследование убийства Геста, но один из его коллег ввел меня в курс дела. Они направили нам несколько дополнительных документов. Из разговора я поняла, что они не больно стремятся докопаться до истины.

— Именно это нам и внушали во время учебы: идеальное убийство — это когда никто не ищет жертву.

Уайли кивнула:

— Или как в данном случае — когда никто по ней не плачет. Там считают, что причина убийства — наркотики.

— Оригинально. И есть какие-либо подтверждения того, что мистер Гест был наркоманом?

— Кажется, да. Возможно, он еще и приторговывал. Взял деньги на покупку товара и не смог…

Она заметила выражение лица Ребуса.

— Это все объяснения для лентяев, Эллен. И та же самая лень помешала им связать между собой все три убийства.

— Всем было наплевать? — предположила Эллен.

Ребус кивнул.

— Ну что ж, — сказала она, — можешь сам его расспросить.

— Кого?

— Мне не удалось поговорить с детективом, возглавлявшим расследование, потому что он сейчас здесь.

— Где — здесь?

— Откомандирован в уголовно-следственный отдел Лотиана и Приграничья. — Она заглянула в блокнот. — Сержант Стен Хэкмен.

— А где его искать?

— Его приятель сказал, что проще всего найти его в кампусе.

— В «Поллок-Холлс»?

Она пожала плечами, взяла со стола блокнот и показала Ребусу:

— Я записала номер его мобильного, если это что-то даст.

Ребус шагнул к ней, она подала ему лист, вырванный из блокнота. Он принялся внимательно его изучать.

— Теперь свяжись с теми, кто вел расследование убийства Айли, — сказал он. — Постарайся побольше из них вытянуть. А я поеду переговорю с Хэкменом.

— Ты забыл сказать спасибо. — Глядя, как он просовывает руки в рукава пиджака, она спросила: — Помнишь Брайана Холмса?

— Я же с ним работал.