– Прути?

– Да, мастер? – ответил ребенок.

– Где сейчас Юва Им Ко?

Девочка закрыла глаза и после недолгой паузы произнесла нараспев:

– Юва Им Ко, слуга вождя охотников Хаваака Оса, сейчас охотится к северу от Великого Раздела в Таанских горах.

Хранитель книг погладил девочку по голове и повернулся к Алии:

– Понадобится много времени, чтобы доставить этого человека сюда из далеких Таанских гор.

Царица показала на Прути:

– Она что-то не договаривает. Что же именно?

Сату Эс улыбнулся и закрыл глаза:

– Тревоги, которые одолевают ребенка, не должны касаться великой царицы, ваше величество.

Царица Алия спустилась с трона. Приблизившись к Прути, она взяла девочку за подбородок:

– Что ты утаиваешь от меня, дитя?

Лицо ребенка исказилось страхом.

– Юва...

– Что?

– Юва Им Ко – баватос.

У придворных перехватило дыхание. Я быстро посмотрел на морскую царицу в надежде на то, что данный поворот событий не потребует моей жизни. Царица свысока посмотрела на старого хранителя книг:

– Сату Эс, как же ты мог?

У меня возникло ощущение, что старика поймали на каком-то, несомненно, бесчестном поступке. Его плечи виновато опустились:

– Настала его очередь, ваше величество! Его отец был в списке пророчеств еще до него, и мы совсем недавно узнали о том, что он баватос.

Старик тяжело опустился обратно в кресло.

– Я узнал об этом слишком поздно, – продолжил он. – Больше никто уже не мог получить известие. – Он пожал плечами и осуждающим жестом вытянул вперед руки. – В конце концов, ваше величество, это всего лишь легенда. Миф. Сказка.

– Сату Эс, похоже на то, что пророчество о Мече и Разрушителе может оказаться настоящим пророчеством, и то, о чем в нем говорится, может произойти на самом деле. Будем надеяться, что ты прав и это всего лишь миф.

Затем Алия Ам Ти, царица Илании, жестом велела старику идти. В следующее мгновение хранителя книг и его детей проводили вниз по лестнице, а кресло куда-то убрали. Царица повернулась к своему советнику и что-то мысленно прошептала ему. Зеан Ам кивнул, поклонился и направился к Лан Оте.

Царица перевела взгляд на меня:

– Мастер Корвас, ты отправишься вместе с нами на охоту, чтобы найти баватоса по имени Юма Им Ко. Там мы и решим, что делать с тобой – восславить или бросить на съедение дираносам.

Я поклонился, и Лан Ота проводила меня до лестницы. Шагнув на первую ступеньку, я спросил мою провожатую:

– Что такое баватос?

– Это тот, кто не имеет ватос. Без дышащей рыбы. Баватос дышат в воде, как сами рыбы.

– А что в этом плохого?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Мне почему-то показалось, что, по-вашему, быть баватосом – это плохо.

Взгляд Лан Оты сделался грустным.

– Потому что баватос могут отвергнуть традицию использования ватос в воде, им кажется, что они могут отвергать все традиции. Они неуправляемы, невоспитанны и поэтому вызывают всеобщую ненависть,

Я в своей недолгой жизни всегда старался избегать какого-либо вмешательства в местную политику, за исключением встречи с Огхаром и омергунтами. Поэтому не стал особо вдаваться в эти дела с какими-то там баватос. Однако кое о чем я все-таки спросил мою сопровождающую, когда мы оказались на последней, нижней ступеньке лестницы.

– Скажи мне, Лан Ота, а что такое диранос? Царица обмолвилась о том, что меня могут бросить им на съедение.

Начальница царской стражи с улыбкой посмотрела на меня. Улыбка была вполне приятной и дружелюбной.

– Это крошечные крабы.

– Крабы? – переспросил я.

– Да. Они способны дочиста, до костей, обглодать взрослого человека, причем очень быстро, за считанные секунды. Дочиста, за исключением его мозга.

– За исключением мозга? – снова удивился я.

– Да-да. Видишь ли, крабы проникают в мозг через глазницы. Тебе когда-нибудь доводилось видеть обглоданный дочиста человеческий череп?

– Довелось пару раз. – Меня начало одолевать какое-то непонятное болезненное чувство.

– Тогда тебе должно быть известно, что размер глазниц невелик. Диранос очень быстро расширяют это отверстие, чтобы проникнуть внутрь и сожрать мозг.

– Очень мило! Хорошенькое дело!

– Да, действительно. Многим кажется, будто крабы успевают обглодать туловище своей жертвы так быстро, что мозг еще какое-то мгновение продолжает жить, в то время как от тела уже не осталось ничего, кроме скелета. Это предмет обсуждения многих жрецов.

– Не могу себе представить, что кто-нибудь, кому дана возможность знать это наверняка, способен что-либо сказать!

Лан Ота рассмеялась над высказанной мной премудростью. Указав на воду, она сказала:

– Нужно просто нырнуть. Ватос прицепится сам.

– Что касается моего желания снова войти в воду... – Я вытянул вперед руки. – Посмотри на мою кожу.

Лан Ота посмотрела, ее брови удивленно поднялись, и она принялась развязывать ремень, затянутый вокруг ее талии.

– Снимай свою одежду, Корвас. Мне нужно натереть тебя маслом.

– Натереть меня маслом?

– Да, и побыстрее! Царица захочет отправиться сразу, как только отпустит придворных.

Услышав это, я еще плотнее завернулся в свои одежды.

– При обычных обстоятельствах, Лан Ота, твое предложение станет лучом солнечного света в темном, унылом будущем. Тем не менее я решил, что мне нравится моя сморщенная кожа. Она...

– Раздевайся! Это не простое масло. Когда катаешься верхом на ратиере, нельзя быть одетым в такую, как у тебя, одежду. Вода впитается в нее и в мгновение ока утянет тебя на дно. Давай поторапливайся!

– Но я же замерзну!

– Масло не даст тебе замерзнуть. – Лан Ота немного лукаво усмехнулась. – Так же, как воспоминание о том, как им тебя натирали!

Я еще раз мысленно воззвал к небесам, обращаясь к Эботу, покровителю всех сирых и убогих, и покорно принялся раздеваться.

Сидя верхом на огромной остроносой рыбе, плывшей среди зарослей кораллов с такой сумасшедшей скоростью, что мне ничего не оставалось, как намертво вцепиться в ее упряжь, я тем не менее успевал предаваться теологическим размышлениям. Меня переполняло огромное желание поместить все мои страхи в волшебную шкатулку. Мысленно я продолжал рисовать себе жуткую картину – сидящая на моей голове рыба-пузырь цепляется за какое-либо препятствие, например, за острый коралловый выступ, лопается, и я ухожу на дно прежде, чем кто-нибудь успевает это заметить. К сожалению, моя шкатулка была привязана к поясу царицы Алии, которая плыла верхом на ратиере рядом со мной.