Во-первых, это не совсем тот Дин, который любил Оливию и которого любила она. Точнее – это совсем не тот Дин. Но она-то об этом не знает, никто не знает кроме нашей тесной компании. Что же делать Дину: изображать радость, которой он не чувствует? Если он поведёт себя иначе, он и девушку обидит, а ей и так досталось, и окружающие не поймут. Рассказать ей правду? Она не поверит и решит, что Дин просто хочет от неё избавиться. Тоже не вариант.

Во-вторых, как объяснить ей то, что её муж стал другим. Ведь можно обмануть придворных, приятелей…но не любящую женщину. А во взгляде Оливии на Дина любовь была, это вне всяких сомнений. Может, тот Дин спал исключительно на левом боку и целовался иначе…

Интересно, а как лорд Фердинанд целуется? Почему-то мне кажется, что потрясающе…Стоп! Линда, очнись, ненормальная! У него жена есть… Так что и раньше мысли о лорде Первом советнике были неуместными, а теперь так совсем – лишние. Красавчик он, конечно, каких поискать, но, как говорил Хорь, «своего мухомора нет, но и на чужой не зарься». Дин, конечно, не мухомор, но общая логика верная…

– Лин, о чём задумалась? – ворвался в мои мысли голосок Криса, и я, встряхнувшись, заметила, что все внимательно смотрят на меня. – Что скажешь?

– О мухоморах, – честно ответила я и покраснела от смущения при виде удивлённых лиц, вот ведь, опять от него проблемы, от этого лорда Фердинанда, – я задумалась, простите. Можно вопрос повторить для особо внимательных? Мне правда стыдно, я больше не буду…

– Можно, – смилостивился Ромашка и повторил, – как ты думаешь, идти надо сразу после завтрашнего бала или через день. Мнения разделились.

Я действительно серьёзно задумалась: с одной стороны, хочется поскорее всех этих несчастных оттуда вытащить, но с другой стороны – нужно как следует подготовиться, да и идти, умотавшись перед этим на балу с танцами и прочим, – не лучшая идея.

– Завтра вечером бал, ночь отдыхаем, точнее, утро, днём готовимся и ближе к ночи идём. Я так предлагаю, – я посмотрела на друзей…да, пожалуй, этих людей и нелюдей я вполне могу назвать друзьями…так непривычно…но очень приятно.

– Согласен, – кивнул Эдуард, за ним своё согласие подтвердили и остальные. Даже Крис снисходительно вильнул хвостом, а Сириус вдруг завозился и выдал странную фразу на каком-то абсолютно непонятном языке. Не успел он договорить, как посреди площадки возникла бочка с аккуратным краном и почему-то два стакана.

Все застыли, потрясённо глядя на внезапное явление винной бочки народу, а Сириус грустно отложил в сторону обложку от доеденной книги: видимо, она была из какого-то несъедобного для дракоши материала. Приподнявшись на задние лапы, Сириус заглянул в ящик и печально вздохнул – книг там больше не было.

Саманта молча встала и под нашими крайне заинтересованными взглядами наполнила один стакан, понюхала, удивлённо приподняла бровь, сделала малюсенький глоточек и с блаженной улыбкой выпила всё содержимое стакана.

– Риольское, судя по букету, один из лучших урожаев. Вопрос один: как оно тут оказалось…Сириус, ты ничего не хочешь нам сказать, драгоценный мой?

– А что сразу Сириус? – пробурчал дракоша. – И это мне вместо спасибо?

– А стаканов почему только два? – всё ещё слегка заторможенно поинтересовалась я. – Нас-то шестеро…плюс фамильяры, но им стаканы не положены, как и вам, уважаемый, – я вежливо улыбнулась призраку, который меня даже не услышал, так как восторженно летал вокруг довольного таким вниманием Сириуса.

В ответ на мои слова дракоша что-то пробормотал, и к двум имеющимся стаканам добавилось ещё четыре…почему-то явно из другого набора. Саманта нахмурилась и подозрительно начала оглядываться…

– Что ищешь? – поинтересовался разливающий по разнокалиберным стаканам коллекционное вино Ромашка.

– Обложку, – мрачно буркнула Сэм, – терзают меня смутные подозрения, но я верю, я очень-очень хочу верить, что это не так…Да где ж она?

– Полезная штука – фамильяр, – решил поделиться соображениями с окружающими император, – как жалко, что у меня такого нет…

Сириус оглянулся на Эдуарда, задумался, играючи увернулся от ринувшейся к нему Саманты и пробормотал нечто абсолютно невразумительное.

– Пррриветик! – проорала появившаяся из ниоткуда на плече императора птица потрясающей расцветки: синие перья крыльев чудесно гармонировали с зелёным хвостом и алым хохолком на макушке. Глаза у птицы были большие, синие и подозрительно восторженные.

– Кто это? – ошарашенно спросил нас Эдуард, и мы все перевели взгляды на Сириуса. Тот неловко завозился, зачем-то схватился за собственный хвост и аккуратненько бочком начал пододвигаться к Крису. Тот, ни на что не обращая внимания, во все золотистые глаза смотрел на невиданную птицу.

– Мне не хочется огорчать тебя, Эдуард, но, боюсь, это твой фамильяр, – кашлянув, прокомментировала последние события Сэм, изучая обложку от съеденной Сириусом старой книги. Увидев, что мы отвлеклись от рассматривания экзотической птицы, Саманта развернула к нам обложку, и я смогла прочитать полустёртые буквы «Сборник бытовых заклинаний. Вызов фамильяров. Курс для начинающих».

– Мама дорогая, – выдохнула я, представив, какое феерическое существование ждёт нас в компании сожравшего книгу заклинаний Сириуса.

– Фамильяр? Мне? – потрясённый Эдуард, видимо, ещё не осознавший всех масштабов катастрофы, пытался рассмотреть сидящую на плече птицу. – Но я же…не ведьма и не колдун…У меня вообще с магией никак…

– Все вопросы и претензии к Сириусу, – поспешила откреститься от содеянного Сэм и втихаря показала дракоше кулак. Тот ответил взглядом оскорблённого в лучших чувствах благодетеля и мрачно отвернулся, но мне показалось, что он тайком перевёл дух.

– Ты вообще кто? – подошедший к императору Дин был строг и серьёзен, хотя в глубине глаз прыгали смешинки, и я испытала просто невероятное чувство облегчения от того, что он снова стал самим собой. Лорд Фердинанд смотрел на разноцветную птицу так, что та как-то даже слегка съёжилась. Но потом, видимо, поняв, что непосредственной угрозы нет, горделиво выпрямилась и заявила:

– Я фамильяррр! Ррредчайший экземпляррр!

– Зовут-то тебя как? – вступил в диалог Эдуард, попытавшийся отодрать птицу от куртки и потерпевший в этом деле сокрушительное поражение. Тогда он скинул куртку вместе с подарочком от Сириуса и внимательно всмотрелся в глаза птицы.

– Карррлос, – сообщил нам разноцветный фамильяр, восторженно глядя на императора, – а ты Эдуарррд, я в курррсе. Мне тебя подарррили…

– Эээ… – откровенно завис его величество, – ты уверен, что не наоборот?

– Ррразумеется, уверррен, – радостно проорал в ответ Карлос, в экстазе тряхнув алым хохолком, – я пррросил в подарррок что-нибудь прррикольное…Ррродители и постарррались!

– То есть, я – это твой прикольный подарок? – от такой восхитительной наглости Эдуард даже, по-моему, слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. – Но, знаешь ли, дорогой Карлос,