— Дело — дрянь.

— Она потихоньку рассказывает о своей прошлой жизни.

— Почему раньше молчала?

— Это ничего бы не изменило.

— Тебе виднее.

— Она напугана.

— Тебя послушать, и ты не меньше.

Черт, это действительно было так.

— И что теперь с ней будет? Как она?

— Плохо себя чувствует.

— Токсикоз, боли в животе?

— Частые рвотные позывы.

— Бедняжка.

— Мы были на приеме у Лии, она уже провела осмотр и назначила витамины. В этом смысле все в порядке. Важно совсем другое.

— Поэтому ты звонишь мне, — послышался ее кроткий вздох. Мег не долго воевала и сдалась под моим напором по имени «Вивиан».

— Да. Какое-то время я буду находиться в городе и не хочу оставлять ее одну в своем доме, — я настороженно выжидал ее ответа.

— Я все еще жду твоих извинений, — тем не менее пробурчал ее настойчивый голос, да и мне не было смысла ходить вокруг да около.

Со стороны могло показаться, что мое раскаяние прозвучало ироничной клятвой, но слова носили поистине серьезный характер.

— Я знаю, что вел себя как м*дак, Мег. Впредь, обещаю, больше никогда не обижать свою лучшую подругу.

— Не утрируй, — представил, как вечно недовольное ее лицо осветила легкая улыбка. — Я поживу с Вивьен у тебя столько, сколько нужно. Но, чтобы ты знал, я делаю это ради нее и будущего малыша, а не из-за тебя, засранца неблагодарного.

И я тебя люблю, Мег. Также сильно.

— Спасибо, ты самая лучшая.

Я первым отключился, чтобы не слышать из уст брюнетки кучу бесполезного набора слов и остального женского бла-бла-бла.

Несмотря на всю ее стервозность, девушка была одной из тех, кто всегда оказывался рядом, предлагал свою помощь, прощал любые обиды. Например, как сейчас. А я, засранец, по ее словам, питал к ней вот такую своеобразную больную симпатию.

Вторую проблему я кое-как уладил. Оставалась третья — самая главная. Найти ублюдка. Понятия не имел как, но желание заставить его страдать переполняло всю мою сущность.

Пока находился в салоне своего старенького автомобиля, курить хотелось невообразимо. Из пачки торчала последняя сигарета, и я завис, осознав, что с табаком пора было завязывать. Нашарив в кармане куртки зажигалку, поднес сигарету к губам и, будто в последний раз, сделал протяжный вдох. Уж если я курил напоследок, то пусть бы этот процесс запоминался, как нечто интимное, нечто личное, неприлично возбуждающее.

Образ Вивиан мелькнул перед глазами без предупреждения, и я мысленно зацепился за него. Ее сладкие, как мед, губы, длинные до поясницы рыжие волосы, по которым скучали мои пальцы, желая накрутить их на кулаки до основания, притянув к себе, чтобы ощущать ее везде и глубоко. Глубоко в голове, глубоко в душе, глубоко в сердце.

Сделав третью затяжку, я откинулся на сиденье и прикрыл глаза, чтобы унестись мыслями в самое лучшее, что случалось со мной за последнее время — ощущение женской ласки, тепла, вкуса и удовлетворенного дыхания рыжеволосой красавицы обдавали жаром собственное тело. Сахарная на вкус, мягкая и шелковая на ощупь. Словно по команде уголки моих губ поползли вверх. Во вчерашних воспоминаниях я дошел до момента, когда ей едва удавалось сдерживать себя. Скрывала выраженное удивление от неведомого ею пресыщения, отрицала настоящие эмоции, покусывала губы в изнеможении. Зеленые глаза носили четкое отражение того самого сокровенного, что хранилось внутри нее.

Чистая. Кристальная. Такая как есть.

Вивиан не была шлюхой. Скорее, это он был м*даком, причем наивысшей степени. Отдать на растерзание девушку, которая доверяла ему до последней капли своего терпения, переносила его нападки, крайне неуважительное отношение и бог еще знает чего. А все, почему? Потому что он ее спас?! Он выступил когда-то ее защитником, умело ввел в заблуждение и безоговорочно навязал свою фигуру, как нечто важное и особенное в ее жизни.

Желание стереть с лица земли всю их пресловутую семейку, с каждой затяжкой внедрялось в мою больную голову. Даже если это будет стоить моей жалкой жизни… Ради Вивиан.

Пока не укладывалось в голове, что эта крохотная женщина в скором будущем родит ребенка и не важно, кто был его биологическим отцом. Вивиан хотела стать матерью, и это было самым главным.

Флойд психически неуравновешенный тип. Он ответит за свои деяния не перед ней, так передо мной. И Бог мне в помощь. Который, будь я уверен, не останется в стороне.

— Что стряслось? У тебя все в порядке? — слышался спросонья хриплый голос Реда, когда набрал его телефонный номер.

Я посмотрел на часы: было не так рано, чтобы валяться в постели, повернувшись к солнцу своей задницей.

— Помнишь, ты всегда говорил, что в любой момент я могу рассчитывать на твою помощь? — не стал томить ожиданиями, намекнув ему на нашу дружбу и договоренность.

— Это даже не обсуждается.

— Пришло время вернуть должок.

— Бьорн, — представил, как в этот момент Редди потирал рукой лысину. — Должен сказать, с утра я плохо соображаю и не внимаю нисколько, особенно, когда у меня стояк, а рядом лежит его причина. Говори, что нужно и отваливай поскорей.

Я усмехнулся, не сдержался. Похоже, и у моего друга на сердечном фронте все шло замечательно. Интересно, с ним была Лия? Тогда он должен быть в курсе последних событий.

— Ты чем-то взволнован. Рыжулька освоилась не только в твоем доме, но и в голове, кажется, так? — весело присвистнул он. — Видел, как ты глазел на нее, сидя за баром. Так чем обязан, не тяни?

Я вобрал в грудь побольше воздуха, выдавая мимолетное сомнение, от которого Ред притих.

— Можешь поднять своих головорезов? Мне необходима любая информация о человеке по имени Флойд Хьюз. И он нужен мне живым.

Меган и Вивьен лежали на диване в гостиной лицом друг к другу, точь-в-точь как Бьорн и его Солнечная несколько дней тому назад. Болтали ни о чем и обо всем. Но главная тема выделялась среди остальных — скорейшее появление ребенка на свет.

— Кого бы ты хотела: мальчика или девочку?

— Я даже не задумывалась об этом. Главное, что будет ребенок. Мой ребенок.

Вивьен коснулась нежно ладонью там, где завязалась маленькая жизнь — такая едва заметная, но уже ощутимая.

Каждое утро на протяжении долгих двух недель ее выворачивало на изнанку. Тошнота никуда не делась, рвота не прошла. Вивьен несколько потеряла в весе, но Мег подбадривала и всячески пыталась помочь в приеме пищи, буквально подкармливая ее, чтобы добавить питательных веществ в материнский организм. Беременность отрицательно сказывалась на без того худощавой девушке, мучила напоминаем о недавней жизни, поселяя внутри нее беспокойство за существование в этом мире ее малыша. Он ее и только ее. И ничей больше. И пусть бы только попробовали отобрать у нее последнее.