Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лишь в страданиях проявляется истинная сила веры, – оправляя рясу, тоном заправского служителя произнес Дьяр, когда один из сребролюбцев протяжно застонал и попытался открыть глаза. – Идем, дщерь моя, дальше наносить добро, причинять радость и навлекать свет.
Хм… ну если под «светом» напарник имел в виду фонари, они же фингалы, то я даже побоялась представить, насколько просветлен… в смысле озаренным будет наш путь.
– И откуда вас, таких плечистых храмовников, только набирают? – протяжно завыл подбитый.
– Из раскаявшихся преступников, – охотно отозвался Дьяр не хуже заправского кадровика, которому срочно нужно найти новых сотрудников.
Бандит посчитал, что пока не готов столь резко сменить специализацию, и прикинулся отрубившимся. На что Йоран лишь хмыкнул, и мы двинулись дальше.
Улица поднималась все выше. Бедняцкие кварталы оставались позади. И вот уже вечерние ярко-оранжевые газовые рожки начали сначала робко, а потом все ярче освещать мостовую.
Невысокие опрятные домики ремесленников, которые стояли друг к другу впритирку, начали расступаться, а за опустевшей в ночной час рыночной площадью и вовсе исчезли, уступив место особнякам. Впереди и подавно замаячили шпили императорского дворца.
Перед одними из ворот ажурной ковки Дьяр остановился.
– Ну вот и пришли, – заключил он.
Я посмотрела за ограду. За ее прутьями был совершенно особый мир, со своей историей и тайнами. Апартаменты Йорана впечатляли.
– Говоришь, ты из оскудевшего рода, – лукаво протянула я.
– Да, я вышел из обедневшего дома… А дошел – вот до этого. – И он кивком показал на особняк.
А я прикинула, что путь, похоже, был не из легких. Впрочем, и нам сейчас, судя по всему, придется непросто. Хотя бы потому, что попасть во двор приличным (а главное – честным!) людям и нелюдям можно было, преодолев двустворчатые ворота. И уже оттуда, по гравийной дорожке, проследовать к центральному входу здания, поражавшему своим масштабом и величием.
Гостя встретила бы массивная дверь мореного резного дуба, которую отворил бы дворецкий. Но все это касалось гостей званых. Мы же, увы, к таковым не относились. Хотя, как пояснил Дьяр, нас тут тоже по-своему ждали. И даже с распростертыми объятьями. Правда, сингалки, ловушки и маячки. Но ждали же!
Наблюдение за домом гончие уже не вели. Видимо, поняли, что преступник утек из столицы. Но на всякий случай бдели. И все вокруг обвешали амулетами и заклинаниями.
Но напарник все же сумел раздвинуть нити охранного плетения на изгороди. И первым полез через кованый забор. Я же последовала за ним, искренне надеясь, что в темноте мои панталоны по колено и льняные гольфы будут не столь сильно видны. Демоны бы побрали эти длинные юбки!
Перекидывая ногу через острые пики прутьев, я чувствовала себя ежиком, занимающимся любовью. В смысле старалась действовать максимально эффективно, но очень аккуратно. Вот только когда я оказалась на самом верху забора, то услышала, как из глубины парка, окружавшего дом, залаяли сторожевые псы.
– Прыгай, я поймаю! – развеял мои сомнения Дьяр.
И я сиганула вниз, ухнув в объятья напарника. Вот только самым тяжелым оказалось упасть беззвучно. Крик, вырвавшийся помимо воли, я успела поймать в последний момент. Банально зажав рот ладонью. Наружу вырвался лишь придушенный мышиный писк.
Дьяр же поймал меня и одним движением притянул к себе, не давая упасть. А затем и вовсе поставил на землю. Ноги коснулись травы. Но напарник все еще обнимал меня. Бережно и крепко.
У нас не было времени. Лишь какие-то доли секунды. Дьяр посмотрел на меня. И этот его долгий взгляд короткого мгновения… Жгучий, страстный. Такой, от которого можно и забеременеть. Он выбил почву из-под ног.
Я почувствовала, как меж Йораном и мной натягивается незримая нить. Та, что уже оплела мое тело, связала душу. Сейчас она дрожала струной, готовая порваться… А еще были руки. Надёжные, горячие.
С губ мага слетел тяжелый вдох, разорвавший миг тишины. И время, до этого замершее каплей смолы, вновь сорвалось в стремительный бег. И мы вместе с ним.
По лужайке мы пронеслись со скоростью пули, нырнув в заросли декоративных кустов. Обогнули особняк и оказались у гладкой каменной кладки, которую от любопытных глаз прикрывали густые кусты цветущего и одуряюще пахнущего жасмина.
Хозяин знал свой дом лучше любых сумеречных гончих. Дьяр надавил на ничем не примечательную пару камней, и часть стены с тихим шелестом отъехала, обнаружив за собой тайных ход.
Мы нырнули в него, закрывая за собой «дверь». Коридор, в котором оказались, больше напоминал крысиный лаз, даже я задевала плечами стены. Что уж говорить о Дьяре, который шел практически боком. А уж когда началась лестница, ему и вовсе пришлось скрючиться.
Тусклый светляк мерцал над нами, показывая дорогу. Хотя в этом прямом, как шпала, тоннеле и в полной тьме шансы заблудиться были не больше, чем без очереди пройти в кабинет участкового терапевта.
Наконец коридор закончился, и мы оказались в комнате. Напарник тут же погасил заклинание, отчего глазам пришлось перестроиться. И пока я рассматривала шкафы с фолиантами и свитками, камин, кресла с резными ножками, ковер и прочее убранство, Дьяр споро открывал ящики секретера, что-то оттуда доставая.
– Ага, вот именно его-то я и искал.
В руке мага сверкнул амулет в виде крупного камня, вложенного в странное гнездо. Дьяр прикрыл глаза, сжав в ладони украшение, и из-под пальцев брызнули лучи света.
– И даже заряжен… Радует, радует…
– А мне что делать? – задала я насущный вопрос.
– Будешь меня страховать, пока я колдую, – зачем-то оглядев комнату, произнес Дьяр.
– Но я совершенно не смыслю в магии. – Воспоминания, как еще недавно он не просто страховал, а в прямом смысле вытаскивал из потока моего собственного дара, заставили поежиться.
Пока я говорила, напарник успел приблизиться к камину.
– Это не имеет значения. Вот, держи. – С этими словами напарник вручил мне орудие «страховки» – кочергу. – Встанешь у двери и, если кто решит войти, бей.
– Вообще-то это называется стоять на стрёме, – просветила я мага.
– Это воры стоят на стреме. А мы – благородные искатели правды, которые обеспечивают собственную безопасность во время тайной операции.
– Угу, еще скажи, что почти стражники, – скептически сказала я, впрочем, подходя к двери и поднимая кочергу на манер клюшки для гольфа в позиции замаха.
Дьяр, глянув на эту импровизацию, одобряюще хмыкнул. А потом, совершая пассы с амулетом, пояснил:
– В тюрьме, да и на дирижабле, пока лежал раненый, я все прикидывал: кто бы это мог быть? Кинжал нашли оброненным под комодом. Значит, это, скорее всего, сделала не