Как у него оказался перстень Анны?

Если он его украл, то зачем?

Кроме того, во всей этой ситуации я чувствовала какую-то искусственность. Это было пока на уровне ощущений, но что-то было еще, чего я не могла сформулировать словами, во всяком случае, в тот момент.

– А ведь Саймон сидел рядом с Анной! – воскликнула Юджиния. – Он мог просто подобрать соскользнувшее с пальца кольцо, ведь сразу видно, что оно великовато для твоего пальца. – Тут же обратилась она к своей неожиданной гостье.

– Да, действительно, оно мне не впору, я боялась его потерять, поэтому все время держала пальцы согнутыми, но была такая волшебная музыка, я расслабилась…

– А почему он не отдал найденный перстень, если уж не Анне, он мог и не знать, что это принадлежит ей, то хотя бы Юджинии? – свой вопрос я адресовала комиссару.

– Уж не думаете ли вы, что он не устоял перед возможностью завладеть этой штукой, а потом так раскаялся, что решил наложить на себя руки? – высказал довольно нелепую версию Фирст.

– Нет, конечно, да и где он взял яд?

– Я думаю, что нам стоит дождаться заключений экспертов. А вам, – комиссар обернулся в сторону Анны, – придется чуть подождать, пока ваше украшение осмотрят на предмет отпечатков, хотя и мало вероятно, что это что-то даст. Но таков порядок.

Комиссар Фирст предложил мне поехать с ним в его машине, так как все равно полицейское управление недалеко от здания, в котором располагалась редакция «Старссинема». Я согласилась, понимая, что делать здесь мне больше нечего. Перстень Анны нашелся, а загадочной смертью Саймона Бирса занялась полиция. Мне было любопытно, что же на самом деле произошло, но любопытство – это недостаточный повод, чтобы лезть не в свое дело. Тем не менее, это непонятное происшествие завладело не только моими мыслями, но и воображением.

Вечером я была настолько рассеяна, что даже вечно озабоченный собственными проблемами Стив не мог не заметить, что со мной что-то не так.

– Что с тобой происходит? – Не выдержал он после моего очередного ответа невпопад.

– До тебя сегодня не достучаться, – добавила Анна, выходя из своей комнаты в гостиную, где мы обычно собираемся вечером.

Их взволнованные голоса вернули меня к действительности, оторвав от размышлений и фантазий.

– Если бы ты пошел со мной на каминный вечер в дом Юджинии, ты бы знал и понимал гораздо больше, – не удержалась я от запоздалого упрека.

– Но ты же знаешь, что я просто не мог, – кроме того, неужели ты можешь представить меня во фраке?

– Нет, не могу, – улыбнулась я.

– Я слышал, что на следующий день, уже в особняке Юджинии, кто-то умер от яда, ты об этом все время и думаешь?

– Да, в этой истории есть какая-то старая тайна. Понимаешь, я это чувствую.

– Понятно. Тебе хотелось бы принять участие в ее разгадывании. Так позвони комиссару, возможно, ему и понравится эта идея, – усмехнулся Стив.

– Позвони, – тут же вмешалась моя сестра, – может, и комиссару будет польза, и с тобой можно будет нормально разговаривать.

– Нет, – вздохнула я с явным сожалением, – если бы полиции понадобилась моя помощь, они бы сами позвонили, а использовать хорошее отношение к нам Роберта Фирста просто неудобно.

Моего хорошего воспитания хватило лишь на пару дней. Я не выдержала и все же позвонила комиссару, так как поняла, наконец, что меня так смущало в этой истории.

– Рад вас слышать Джекки, – услышала я в ответ на свое приветствие. – А я как раз хотел задать вам несколько вопросов.

– Воспринимаю ваши слова, как приглашение, – не стала скрывать я своей радости.

– И правильно делаете.

– Через десять минут буду у вас.

Думаю, что я добралась до управления даже раньше. В кабинете на седьмом этаже меня ждали. Об этом свидетельствовали аромат только что сваренного кофе и улыбка господина Фирста.

– Уверен, что у вас есть какие-то соображения по поводу странного происшествия в доме вашей знакомой, я прав?

– Да, но вы ведь мне расскажете, что установила экспертиза?

– А вы разве не читаете газет и не смотрите новости по телевизору или хотя бы в компьютере?

– Конечно, и читаю, и смотрю, но неужели вы ничего не утаили от журналистов?

– Как же без этого, да и журналистов ведь интересует далеко не все то, что может заинтересовать вас. – комиссар опять понимающе улыбнулся.

– А что, обнаружили нечто необычное?

– Можно сказать и так. Саймон Бирс умер действительно от яда, но очень странного. Не помню, как эта гадость называется на латыни, но в природе это яд небольшой ползучей твари, обитающей только в одном-единственном месте на Земле. Где-то в центральной Африке. Так утверждают зоологи, а мне приходится им верить. Бирс никогда не был в Африке, никогда не интересовался змеями, причин для самоубийства у него тоже не было.

– А перстень?

– А что перстень? Об отпечатках я сказал так, на всякий случай, понятно, что нашли один нечеткий отпечаток большого пальца умершего, но, если он нашел это чертово кольцо, естественно, он брал его в руки. Скорее всего, он отдал бы его на следующий день, если бы не случилось то, что случилось. Ну, вы понимаете. А почему вы именно об этом спрашиваете? У этой Анны Грей вообще возникла идея, которая может появиться только в голове женщины, вы уж меня извините.

– Какая идея?

– Будто этот погибший господин с самого начала хотел украсть перстень, подсыпал в вино, которое пила Анна Грей наркотик, и когда она находилась под действием этого зелья и музыки, снял кольцо с ее пальца. Когда я ей возразил, что кто-то должен был это увидеть, она заявила, что наркотик, видимо, был во всех бокалах. Чушь!

– Это, конечно, чушь, но есть вещь, еще более невероятная, связанная с этим перстнем и госпожой Грей, хотя вы, возможно, со мной и не согласитесь.

– Вот вашей-то женской логике я как раз склонен доверять, так что вы там надумали?

– Я вспомнила, как элегантно была одета Анна Грей. Только очень серьезная причина могла заставить такую женщину надеть на палец перстень с изумрудом, который к тому же ей был велик.

– Извините, но я не совсем вас понял. Мало ли что придет в голову женщине, когда она хочет похвастаться редкой драгоценностью. Наш специалист сказал, что эта безделушка очень древняя.

– Но надеть одновременно жемчуг и изумруд! Как хотите, комиссар, но мне это кажется странным.

– Это все?

– Нет, есть еще пара мелочей. Анна заговорила со мной по поводу рецепта пирожного, но Юджиния утверждает, что она вполне могла этот самый рецепт узнать у нее, не пользуясь моим посредничеством, если уж сумела сама напроситься на этот прием. Я склонна с ней согласиться. Кроме того, ничего особенного в этом пирожном не было, обычный бисквит с лимонным мармеладом.