пять ярусов.

– В пять ярусов! – Я почувствовала, как распахиваются глаза. – Нет, серьёзно, правда? В серебряных фантиках?

– В золотых. – Лер посерьёзнел. – Но я не могу ничего отменить, Эстер. И притворяться – себе дороже, потому что ничего не закончится. Не будет этой поездки – будет другая, ещё и похлеще.

– И что же тогда мне делать? – прошептала я.

– Ехать. Я постараюсь за тобой присмотреть – если смогу. Что до опасностей… возможно, до этого и не дойдёт

Он взялся за вёсла.

– А сейчас мне пора.

– Какие опасности нас ждут? – резко спросила я. – Что грозит мне и Сюзи? Лер!

Но ответом мне был лишь удаляющийся в ночь светловолосый затылок.

Глава 18

Когда ступени, ведущие вниз, закончились и над нами сомкнулись своды пещеры, все королевские невесты ахнули в одном порыве.

Вокруг нас в темноте кружили светящиеся бабочки. Гроздья сиреневых крыльев взмахивали над головами, алые с золотом ночные махаоны садились на причёски, а в воздухе то и дело вспыхивали облачка золотистой пыльцы. По гроту разносилось восторженное аханье, и даже Розали Фоссе не обращала на соперниц ни малейшего внимания, с трепетом разглядывая лазурную бабочку-переливницу, присевшую ей на сложенные пальцы.

Гроты с ночными бабочками. Одно из романтических чудес Йевера, которое принц Сизмунд решил показать нам. Лер был совершенно прав.

– Вот только в этих пещерах подозрительно темно, – пробормотала я.

Сюзи лишь вздохнула:

– Эстер, ты опять за своё?

Она в очередной раз украдкой пощупала мой алый наряд. Даже здесь, в темноте, мягкая ткань мерцала и словно бы светилась под пальцами. Никаких вышивок, классический фасон, но такой, что даже королева-мать не смогла бы ни к чему придраться. Юбки струились до самого пола, а облегающий корсаж был великолепен. Правда, вырез мог бы быть и поскромнее, но дарёному принцу в зубы не смотрят.

– Не верю, что Лер тебя не любит, – еле слышно шепнула она. – Он влюблён по уши, и ты сделаешь глупость, если не дашь ему шанс.

– Из-за платьев?

– Из-за его чувств, глупая!

«Она не знает о вассальной клятве, – напомнила себе я. – И о многом другом».

Я не могла злиться на сестрёнку, не выстоявшую перед настойчивым допросом Сизмунда. Но лучше ей ничего не знать о нас с Лером – ради неё самой.

Да и нет никаких «нас с Лером», между прочим!

– Сюзи… – Я вздохнула. – Мы… нет. Просто нет. И ты окажешь мне большую услугу, если перестанешь строить воздушные замки.

Сюзи внимательно посмотрела на меня. «Точно?»

– Может быть, вы ещё… – неуверенно начала она.

Но тут раздались мужские голоса, и группку королевских невест окружили молодые люди. На стенах зажглись фонари, и сияние бабочек померкло. Раздались разочарованные вздохи.

– Не стоит отчаиваться, мои дорогие невесты! – раздался весёлый голос принца Сизмунда. – Её величество не желает спотыкаться в темноте, поэтому ради неё в главных коридорах включили свет.

Принц появился из бокового прохода, высокий, мускулистый, хищный, одетый в роскошный парчовый камзол и выглядящий как золотой тигр на охоте. Сюзи, стоящая рядом со мной, мечтательно вздохнула.

А Розали, изящно пролавировав сквозь толпу, тут же оказалась рядом с принцем, по-прежнему удерживая на руке сложенную бабочку.

– Ваше высочество, поглядите, что я нашла! – умильно заулыбалась она.

Да уж, эту красотку не остановят ни неудавшаяся интрига, ни публичный позор. Всё что угодно, лишь бы победить. И королева из неё выйдет почище королевы-матери.

Но взгляд принца неожиданно прошёл сквозь Розали, будто не видя, и устремился прямо к Сюзи. Весьма плотоядный взгляд. Гм. Я покосилась на глубокий вырез на груди сестры. Может быть, всё-таки стоило не выкидывать то потёртое коричневое платье, а сплавить его Сюзи?

– Думаю, мне пора узнать наших новых невест поближе, – протянул Сизмунд лениво. – После наших очаровательных прогулок с младшей княжной…

Сюзи зарделась.

– …мне хочется провести время и со старшей сестрой. – Принц подчёркнуто взглянул на меня. – Наша последняя встреча была несколько… не располагающей к откровенному разговору, и мне хотелось бы вернуться к прерванной беседе о Монтерском лесе.

Я похолодела. Опять?! Да что же ему всё неймётся!

Принц усмехнулся, заметив моё смятение.

– Не бойтесь, княжна, я буду благоразумен.

Среди молодых людей послышались смешки. Принц Сизмунд мгновенно перестал улыбаться.

– И я предпочёл бы, чтобы и вы были благоразумны, – с нажимом сказал он. – Да, прогулка по тёмным закоулкам пещер навевает дерзкие мысли и шаловливые идеи, но не советую им поддаваться. Если у кого-то на этот вечер иные планы, я желаю, чтобы вы отменили их. Алиссандр, ты со мной не согласен?

– Согласен, ваше высочество! – торопливо отозвался смешливый юноша.

– А я не верю. – Сизмунд кивнул другому из своих приближённых. – Орьен, проследи, чтобы мои друзья умеряли свои приступы веселья, в особенности сегодня. В следующий раз я могу быть не в таком благодушном настроении. И это касается всех вас. Где Вилье? Я желаю, чтобы эти мои слова передали всем отсутствующим, включая его.

У меня отлегло от сердца. Это прозвучало как приказ: «Ведите себя благоразумно, не трогайте королевских невест и не смейте рушить мои планы на вечер». А вот лица придворных вытянулись. Юноша, издавший смешок, заметно скис.

– Но, ваше высочество…

– Ты всё понял. А сейчас убирайся с глаз моих.

Юноша, едва передвигая ноги, исчез в темноте коридора. Принц Сизмунд с любезной улыбкой предложил мне руку.

– Простите за это недоразумение, княжна. Не люблю людей, которые сомневаются в моём благоразумии. Вы ведь меня понимаете?

Его взгляд сверкнул кинжальным блеском.

Я прекрасно его поняла. И невысказанный намёк – тоже. Но лишь молча наклонила голову.

Когда мы с принцем Сизмундом прошли через три грота и три боковых коридора подряд, а бабочек над головой почти не осталось, принц наконец заговорил.

– Итак. Вы дали клятву и стали вассалом моего брата.

Фонари здесь не горели. Стражники остались охранять устье коридора, бабочки почти не разгоняли полутьму, и я поёжилась, невольно чувствуя себя неуютно. В полутьме мне вдруг ужасно захотелось пощупать рукав со стилетом.

– Да, ваше высочество.

– Вы дали клятву ему. Не мне. Это… исключительный случай.

– Не первый в истории среди князей Монтерских, ваше высочество. Когда сто лет назад князь Робер Монтерский добивался