чрезвычайно.

«Либо новые соседи пришли знакомиться, либо консьержка опять заснула», – раздраженно констатировала Бурова, решив наперед, что, если явился страховой агент или какие-нибудь свидетели седьмого дня, то она не поленится и спустится в холл на первый этаж, чтобы устроить сонной Зинаиде грандиозную выволочку без скидок на здоровье и возраст. Сколько можно, в самом-то деле?!

Общаться ни с кем не хотелось. Или не открывать? Но звонок заливался, и она открыла.

На пороге стоял пухловатый мужик лет сорока. С залысинами на неаккуратно постриженной голове, круглощекий, весь какой-то пегий, неказистый, в дешевых джинсах, разношенных кроссовках и клетчатой рубахе навыпуск, прикрывающей пивное брюшко.

– Вы меня, конечно, извините, что я врываюсь, – прокашлявшись, проговорил мужик. – Меня мать Юлии Лепехиной прислала. За вещами. Пройти можно?

Затем порученец мадам Турчинской с простодушием жителя глубинки переступил через порог, потеснив хозяйку внутрь.

– Вот тут у меня записка есть, если вы сомневаетесь, – захлопнув входную дверь, неторопливо продолжил порученец и полез в карман за запиской.

«Нет, уж, избавьте», – готовилась в сердцах произнести Лера, а потом добавить, что никаких вещей от покойной Юлии в ее доме нет и не было.

Не успела. Вместо ожидаемой смятой бумажки в руке у мужика блеснула сталью опасная бритва, которую тот неуловимым движением раскрыл и так же молниеносно приставил лезвием к Лериной шее.

– Если пикнешь, то пожалеть не успеешь, – зло просвистел прямо ей в ухо мужик и велел двигать ластами в сторону кухни.

Наконец-то он тут. Он мог бы тут оказаться и раньше, какие проблемы, но ему не нужна была квартира, ему была нужна хозяйка. Такая акула навряд ли станет прятать товар в своей хате. Он уверен, что именно эта акула прибрала к рукам их товар, и для его уверенности есть причины. Она за это ответит. Он заставит ее все отдать, а потом подчистит за собой.

В первый раз эту бабу он заметил еще на автобусной остановке в Глыбе, но никаких выводов не сделал. А почему он должен был делать выводы? Срисовал, а это главное.

Только позже, уже приехав в Москву и вновь столкнувшись с «акулой», он скомпоновал кое-что в мозгах и сделал вывод, что в Глыбе она засветилась не по какой другой причине, а именно потому, что вела слежку, и уржался.

В таком прикиде кого-то пасти! Не носят их девки и бабы камуфляжных кепок, не ходят в бесформенных жеваных штанах и не катаются в автобусе, нацепив на морду желтые автомобильные очки.

Хотя та, за кем московская дура следила, была еще тупее и «хвоста» так и не заметила.

Про слежку он сообразил, потому что на следующий вечер натолкнулся на фактурную бабу рядом с домом, на который навела его Верка Скворцова, подружка шалавы Юльки. Одета она была уже иначе, как для хорошего кабака была одета, но не узнать ее было невозможно. Тогда-то он и сопоставил факты, тогда его и осенило, что все это неспроста.

К тому моменту он уже вволю успел набегаться за Юлькиной мамашкой, потерял время и лишился единственного следа, отчего был зол и напуган. Скула косяков не прощает.

Тем более что Скула все сам просчитал и выдал своим хлопцам приказ, простой и выполнимый. Для начала следует поговорить с Тонькой Лепехиной и доходчиво объяснить, что дочкины шалости будет проплачивать Тонька. Актрисулька кинется разыскивать свою маленькую дрянь, лишь бы отвести неприятности от себя. Или предупредить, чтобы та в Глыбу не возвращалась.

Она и кинулась, Сёма Пряник умел быть убедительным. А он, Саша Крымский, метнулся по следу.

Он, Саша, громко заявил, что сделает все сам и без сопливых.

Скула произнес лениво, поигрывая игральными костями:

– Мне ваши разборки с Пряником без интереса. Если считаешь, что очень крутой, валяй. Но учти. Урон бизнесу пустяшный, но мне принцип важен. Никто не может у меня безнаказанно воровать. Ты меня хорошо понял, Саша?

Саша хорошо понял босса, и не дрогнул под леденящей улыбкой того, кто держал всю Глыбу с потрохами и окрестностями, и даже усмехнулся в ответ.

Теперь ему было не до смеха.

Первоначальный план у Саши был прост – проследить за Тонькой, выяснить, где ее девка, а уж из девки вытянуть, куда она дела товар и бабки.

Все шло хорошо, а потом Антонина его заметила. Ему бы окликнуть ее с улыбочкой, типа, какая встреча, и все такое… А Саша, придурок, шарахнулся в ближайшую арку между домами, и Тонька всполошилась.

Бросилась бежать, не разбирая дороги. Что уж переклинило в ее куриных мозгах, но кинулась Тонька на стройплощадку, забежала в подъезд недостроенной башни, затопотала наверх по ступенькам. Саша – за ней. Разве у него был выбор?

Конечно, он у тебя был, придурок. Просто ждать, пока она оттуда выйдет. Но у Саши тоже что-то переклинило в мозгах, и он продолжал гнаться за ней, перепрыгивая через ступеньки.

– Да погоди ты истерить, – разведя в стороны руки, проговорил он с усмешечкой, когда нагнал ее этаже на десятом. – Перетереть нужно один пустяк, и пойдешь себе дальше, – а она продолжала пятиться к пустому проему, там было много дверных проемов, и тоже смотрела с усмешечкой.

Хотя на самом деле со страхом и ненавистью.

Потом он увидел в ее глазах удивление, моментально сменившееся ужасом, когда Тонькина нога не нашла опоры. На помощь он не успел.

Курица безголовая. А что ему теперь делать?

Он купил чебурек у метро, запил газировкой, посидел на лавочке. Полистал записную книжку. Нашел адрес Верки Скворцовой, с которой Юлька корешалась со школы.

Веркиным московским адресом он запасся чисто на всякий случай. Навряд ли сбежавшая «шестерка» прячется у подруги. Ну, не дубина же она, в натуре? Но есть шанс, что подруга знает, где Юльку найти.

Только у Верки его ждал сюрприз. Сюрприз в нехорошем смысле.

Когда на следующий день он позвонил в дверь ее квартиры, испуганная Скворцова прорыдала, что Юльку убили, и ей, Верке, звонили из полиции и просили никуда не уходить.

Саша грязно выругался. И какого фига он отложил дело на утро?!

Скула его теперь точно вздернет на крюк, на который вешают освежеванные туши в разделочном цеху его мясокомбината.

Времени совсем не оставалось, могут подвалить менты.

Не обращая внимания на забившуюся в угол Скворцову, Саша кинулся шмонать по шкафам и полкам. Но то, что искал, в скудно обставленной комнатушке он не обнаружил. Либо Юлька успела все скинуть, либо и вправду была не идиотка и устроила себе схрон где-то в другом месте.