Густой черный дым клубился в воздухе, затмевая звезды, мешая дышать. Подобно адскому снегопаду, сыпался с небес горячий пепел. Со всех сторон пылали крыши; ветер разносил пепел дальше, и пожар охватывал все новые и новые здания. Прямо перед лимузином, в нескольких сотнях метров, два огненных столпа слились, образовав чудовищный адский смерч.

Сообразив, что дорога на кладбище Монпарнас скоро будет безнадежно перекрыта, Грей выключил мотор и сделал всем знак выходить.

– Пешком дойдем быстрее!

Снаружи огонь ревел еще громче; казалось, мимо несется на полной скорости товарняк. Другие водители вокруг следовали их примеру – также выходили из машин. Но эти водители и пассажиры бежали прочь от пожара, а Грей и его товарищи – туда, где бушевал огонь.

– Держись ближе! – приказал Грей Симону Барбье.

Ковальски шел впереди и, словно ледокол, мощным плечом прокладывал дорогу остальным. Замыкал колонну Монк.

Симон закашлялся, похлопал себя по плечу, гася горящий пепел. Другой рукой он указал на темный проход слева от дороги.

– Срежем здесь, так будет быстрее!

Услышав его, Ковальски свернул, громовым голосом приказывая толпе расступиться. Грей шел за ним по пятам. Они быстро добрались до небольшого сквера – крохотного зеленого оазиса посреди хаоса. Почти бегом пробежали по зеленой траве мимо пруда, где, безразличные к огню и разрушению, лениво плавали полосатые карпы.

В центре парка высилась брошенная рождественская карусель, темная, всеми покинутая. Грей представил ее сияющей огнями, представил мчащихся по кругу лошадок, музыку, детский смех – и ощутил, как стягивается в его груди тугой, горячий узел гнева.

Сколько невинных погибло этой ночью? И сколько еще погибнет?

Он обогнал Ковальски и бросился вперед, горя нетерпением остановить врага и воздать ему по заслугам.

Парк скоро остался позади. Они бежали дальше по узким улочкам, следуя указаниям Симона. Дым становился все гуще. Горизонт пылал от края и до края. Однако худшее ждало впереди: там столб пламени вздымался до небес, и путников издалека обдавало жаром, словно из раскаленной печи.

Наконец Симон указал на длинную узкую улицу, идущую направо.

– Рю Фруадево. Сюда. Уже недалеко!

Грей последовал за ним. С одной стороны улицы открылся ряд жилых домов и магазинов: огонь их еще не тронул, но вид у всех был нежилой, обреченный. Симон повел отряд на другую сторону улицы, туда, где высилась увитая плющом кирпичная стена.

– Кладбище Монпарнас за этой стеной.

Пробежав рысью еще пять шагов, Симон остановился. Огляделся вокруг, словно соображая, где он, а затем кивнул.

– Ага, здесь!

– Что «здесь»? – отдуваясь после пробежки, спросил Монк.

Тот указал на забор.

– Здесь мы перелезем.

– Ты, может, и перелезешь, – проворчал Ковальски, – а вот я лестницы с собой не захватил.

– Это не сложно. За мной!

Симон раздвинул высушенные зимним холодом стебли плюща – и вдруг ловко, как кошка на дерево, принялся карабкаться по стене наверх. Добравшись до верха, сел на стену верхом, торжествующе поправил ярко-желтые очки.

– Très facile![35] – объявил он.

Грей усомнился в том, что это так уж легко; однако, подойдя к стене, обнаружил в известняке небольшие, незаметные снаружи «ступеньки» – выбоины для рук и ног.

– Работа диггеров, – объяснил Симон. – Об этом перелазе не знает никто, кроме нас.

Пирс без труда вскарабкался на стену и присоединился к Симону. В ожидании Монка и Ковальски бросил взгляд на раскинувшееся внизу кладбище. Выглядело оно как настоящий город мертвых – город со своими улицами, аллеями и кварталами гробниц, склепов и мавзолеев. Было здесь даже несколько крошечных зеленых сквериков, в четыре-пять деревьев каждый, и клумб с цветами. Повсюду виднелись бронзовые статуи.

Ближе всего к Грею стояла величественная бронзовая фигура – ангел с распростертыми крыльями. Далекий пожар подсвечивал его, превращая бронзу в жидкий огонь.

– Génie du Sommeil Eternel, – пояснил Симон, заметив, куда смотрит Грей. – Ангел Вечного Сна.

Грей кивнул и махнул Симону, чтобы тот спускался. Страж Монпарнасского кладбища произвел на него впечатление; однако куда больше интересовал сейчас коммандера другой город мертвых.

Грей спрыгнул вниз. Следом тяжело приземлились Монк и Ковальски. Все поспешили за Симоном: парень повел их к приземистому мавзолею, увенчанному сломанным каменным крестом. Проводник толкнул заржавленную дверь, и та с душераздирающим скрипом отворилась.

– Сюда. – Симон нырнул внутрь.

Внутри оказалось чуть просторнее, чем в чулане для метел. Все же кое-как втиснулись. Пол в задней части мавзолея давно обрушился – или был кем-то взломан, – и грубо выдолбленные в камне ступени вели вниз, в темный пролом.

Симон торжественно указал на этот пролом.

– C’est ici l’empire de la Mort. Здесь начинается империя мертвых!

Грей посмотрел вниз, на вход в катакомбы – один из множества тайных входов, если верить Симону. Понимая, что внизу их ждет тьма, и зажигать свет будет нельзя, чтобы себя не выдать, он повернулся к остальным и раздал им очки ночного видения, а Симону еще и объяснил, как ими пользоваться.

Когда Симон надел очки, Грей спросил:

– Чего нам ждать там, внизу?

Симон тяжело вздохнул.

– Катакомбы простираются на триста километров. Треть из них проходит под парижскими улицами. Два километра открыты для публики, сейчас это часть музея: там можно увидеть incroyable[36] статуи и длинные аркады, выстроенные из костей мертвых.

– А остальное? – спросил Монк.

– Остальное закрыто для посещения. За катакомбами никто не следит, там бывают обрушения, там très dangereux[37]. Многие места известны только диггерам.

Пирс достал спутниковый телефон и еще раз проверил локацию, указанную Марой. Постучал по красной точке на карте, недалеко от центра кладбища.

– Ты уверен, что сможешь найти это место?

– Сделаю все возможное.

– Тогда пошли, – кивнул Грей.

– Берегите головы! – предупредил Симон и двинулся первым.

Первым за ним последовал Монк: лицо его было сурово, словно омрачено какой-то тяжкой думой.

Ковальски замешкался у края провала, возясь с очками ночного видения и меряя Грея свирепым взглядом.