никакой ты не особенный. Ты обычный! И Бог твой плевать на тебя хотел, ясно? Как и на всех нас!

Сергей медленно отпустил брата и молча вышел из квартиры. Лиза не двинулась с места.

Егор, не обращая на нее внимания, налил себе водки и одним махом выпил.

Лиза понимала: сейчас Сергея лучше не трогать. Надо дать ему побыть одному.

Она посмотрела в окно и увидела, как в подъехавшее такси садятся Марина и дочка Егора. Таксист плюхнул старенький чемодан в багажник и через минуту уже нажал на газ. Лиза повернулась к Егору. Тот по-прежнему не смотрел на нее, наливая уже новую порцию водки.

– Тебе и шептать-то ничего не надо, – с отвращением проговорила она и вышла из квартиры.

В висках стучало, дышать было трудно.

Сергей выбежал из подъезда, завернул во двор, где никто не мог его видеть, и согнулся пополам, привалившись к столбу.

«Ты все себе придумал! Бог твой плевать на тебя хотел, ясно? Как и на всех нас!»

Сергей хватал ртом воздух.

Вдруг перед его глазами все поплыло.

Темнота начала поглощать мир по краям и вскоре наползла на все.

Мир исчез.

Снова эта странная слепота.

– Да что же это? – бормотал Сергей, ощупывая грудь.

Там, под рубашкой, должен был быть крестик – маленький кусочек железа, когда-то вмещавший всю его надежду.

Пальцы шарили по телу, но крестика не находили.

Сергей замер, всем весом навалившись на столб, и поднял голову к небу.

Небу, которого не видел.

– За что, Господи? – проговорил он, чувствуя на лице холодные капли начавшегося дождя. – Что я сделал против Тебя? Или Ты и правда никогда меня не слышал?

Темнота.

Тишина.

Никакого ответа.

– Не моих рук дело, – услышала Лиза позади себя. – Ты ведь поняла.

Лиза спешила вниз по лестнице, не желая дожидаться лифта.

Значит, Сизиф был здесь.

Все это время.

Лиза остановилась и обернулась.

Никого.

– Покажись! – потребовала она.

Сизиф проигнорировал.

Она сложила руки на груди и прищурилась, точно глядя туда, где стоял он, невидимый.

Когда только научилась такому напору?

– Ладно, – ответил он наконец.

Сизиф стоял прямо перед ней, опершись плечом о стену.

Что бы ни происходило с этим миром, с ней, со всеми людьми вокруг – он всегда выглядел, как в день их знакомства. Будто нарисованный. Но настоящий.

– Откуда эти его воспоминания? – с вызовом спросила Лиза. – Я ведь видела, как все было. То, что он помнит теперь, это неправда!

Сизиф оторвался от стены и не торопясь подошел к Лизе.

Почти вплотную.

Если бы он был жив, она бы уже ощутила тепло его тела.

Черные глубоко посаженные глаза смотрели на нее.

На мгновение ей даже показалось, что они вовсе не карие, а голубые.

Смутно знакомые.

– Кто мы без наших воспоминаний? – тихо сказал Сизиф.

Его губы шевелились совсем рядом с ее. Несуществующие губы.

– Пустота. Ноль. Именно они делают нас Васей, Петей, Машей. Именно они отделяют нас от мира. Мы зависим от них. Но они такие хрупкие… Они всего лишь воспоминания.

Лиза скрестила руки на груди. Сложенные локти вошли в бесплотное тело Сизифа. Помехи побежали по нему, искажая черты лица.

Лизе немного полегчало. Так она ощущала его слабость, незаземленность. Все, что он может делать, – это дуть на ниточки в надежде, что сможет управлять марионеткой. Не более.

А у нее есть тело и сила в этом мире.

– Ты залез ему в голову?

Сизиф усмехнулся.

– Да, немного покопался. Без удовольствия, уверяю тебя: ничего хоть сколько-нибудь интересного…

– Что ты сделал? – перебила Лиза.

Сизиф пожал плечами.

– Я лишь предложил альтернативу. Собрал ее из его собственных подавленных подозрений и страхов. Сомневаться я его не заставлял. Во что верить – это его выбор.

Лиза глубоко вздохнула и закатила глаза.

– Как же ты сам себя выносишь? Ты ничем не побрезгуешь ради этих своих баллов, да? Жаль, что нет ада. Тебе там самое место.

Лиза, не оборачиваясь, пошла вниз.

Несколько мгновений Сизиф смотрел ей вслед.

– Если бы кто-то мог изменить мои воспоминания, – проговорил он, зная, что она уже не слышит его.

Да, иногда он завидовал этим людишкам, в чьих головах так легко подкрутить шестеренки. Душе же память не стереть. Без тела она помнит все. Абсолютно все, черт ее дери.

– Это и есть мой ад.

Сизиф развернулся и стал подниматься вверх по лестнице.

Глава 45

За 17 дней до конца

Зрачок резко сузился.

Яркий луч фонарика посветил сначала в правый глаз, потом – в левый.

Голова страшно болела.

Зрачок резко расширился – на поверхность радужки упали две жгучие капли.

Сосредоточенный человек в медицинском халате внимательно рассматривал глаза Сергея, чья голова была плотно зафиксирована в специальном аппарате.

Спустя полчаса Сергей сидел перед врачом, одетый как обычный пациент – в джинсы и свитер, и нервничал в ожидании диагноза.

Как быстро он оказался по обратную сторону своей привычной реальности.

– Такого никогда раньше не случалось, – будто бы оправдывался он, теребя вылезшую из рукава нитку. – Но в последнее время было много стресса…

Врач, как показалось Сергею, бесчувственно качал головой.

– Стресс – значимый фактор. Возможно, он послужил толчком, но…

Врач помедлил.

Сергей напрягся еще сильнее.

– Боюсь, мы обнаружили деградацию глазного нерва. Весьма стремительную.

– Вы хотите сказать, что я слепну? Сколько это займет?

Врач опустил глаза и развел руками:

– Боюсь…

Неожиданно Сергей подался вперед и громко хлопнул ладонью по столу:

– Да не бойтесь! Говорите уже!

Врач вздрогнул, но тут же поправил очки и снова принял невозмутимый вид.

– Думаю, через полгода вам и кошку оперировать не доверят, – уже без напускного дружелюбия заключил он.

Сергей откинулся на спинку кресла. Его взгляд блуждал по белой стене кабинета.

– Это единственное, что я умею, – проговорил он то ли себе, то ли врачу, то ли глухой белой стене. – Если я ослепну, как я смогу ей помочь?

Врач снова развел руками.

Глава 46

Прямо сейчас

– Вы забрали ее по плану? – спрашивает Начальник в белом.

Сизиф опускает глаза, усмехается и закидывает ногу на ногу.

– Нет, на земную неделю раньше.

– Что заставило вас так поступить? Пожалели ее? – Начальник в белом сверлит Сизифа взглядом, будто пытаясь прочитать в его глазах ответ.

Не на того напали.

В течение многих жизней Сизиф учился всем своим видом говорить совсем не то, о чем думал.

Сизиф улыбнулся.

– Вы ведь прекрасно знаете. Зачем спрашивать?

– Не забывайтесь, – одергивает его Начальник в