— Я подгоню машину! — отозвался Егор сзади.

— Мун, я нужен тебе?

— Оставайся лучше с семьей, наведи порядок в стае.

— А ты? Тебе нужны люди?

— Мне точно не нужны предатели. Я не могу рисковать. Дима сказал, что его клан будет в полной готовности, как только я скину координаты.

— Но… — Альфу задело, что волки в этот раз так подкачали и что им не дают возможности загладить вину.

— Не принимай на свой счет. Гибриды давно ждут момента поквитаться с Плеткой.

Суворов кивнул, с трудом проглатывая горькую пилюлю. Что ж, пришло время как следует устроить своим людям разгром.

— Чеха и Риту привезли! — отчитались через секунду альфе.

Вот и отлично. Сейчас от них и косточек не останется!

— Мун, я выбью из них правду! — крикнул вслед казначею Стас.

Оборотень промолчал. Слишком хорошо знал натуру Плетки и сомневался, что эта парочка что-нибудь знает.

Егор подъехал ровно в тот момент, когда от медведей пришло сообщение.

“Белая Киа Рио, номер… Направление… Цель пропадает между пятьдесят четвертым и шестьдесят первым километром”.

Отлично! Нужно будет поблагодарить медведей за помощь!

Как же Муну сейчас не хватало глаз! Егор был за рулем, и сейчас, сидя на пассажирском сиденье, оборотеню бы изучить местность по панорамам в интернете, но нет. Чертово ночное зрение!

Запах хлора отчетливо въелся в шины похитителя, а это значило, что машина стояла в помещении, а не на улице. Мун бы намного быстрее сократил границы поиска, если бы изучил по дороге подходящие строения. А так у него разброс на семь километров трассы, повороты в две стороны и еще десяток ответвлений по обоим направлениям, насколько он помнил.

А время тикает, стучит по ребрам, будто бомба замедленного действия. Вот-вот рванет и покончит с его мимолетным счастьем.

Плетка не будет медлить. У этой гадины было поразительное чутье: в изоляторе она всегда чувствовала, когда остановиться, чтобы оставить жизнь Муна висеть на волоске. Знала, когда можно подойти ближе, а когда это представляет угрозу для жизни.

Глаза заболели так, будто их выдавливают, и Мун накрыл их рукой, злясь на себя.

— Мун, что такое?

— Глаза…

— Болят? Слушай, мужик, будь осторожней. Успокаивайся. Тебе же говорили, что ты можешь окончательно лишиться зрения, — обеспокоенно поглядывал на оборотня Егор, казначей так и чувствовал его взгляд.

— Успокоиться? Звучит как издевательство, — покачал головой Мун, убрав руку от лица. — Я справлюсь.

— Ты сильный, но не железный же… — попытался вразумить его правая рука Муна, а потом запнулся: — Кто-то на хвосте…

— Кто? — напрягся Мун.

— Твоя машина.

— Моя машина?

— Похоже, это Костя.

— Не дай бог и он предатель…

— Посмотрим, что ему надо… — Егор замолчал, а потом доложил: — Он поравнялся с нами и спрашивает знаком, нужна ли тебе его помощь, чтобы он пересел к тебе.

Стас отпустил его? Или Костя сбежал, чтобы помочь Плетке?

Мун чувствовал себя настороженным псом на таможне, который подозревает каждого. Поэтому набрал альфу и спросил без обиняков:

— Костя?

— Он чист и предан тебе. Я разрешил ему отправиться за тобой, чтобы помочь. Он твои дневные глаза, я знаю… — сказал Суворов.

И в чем-то был прав. Мун самонадеянно оставил стаю, взяв только Егора, а еще одни глаза и руки прямо сейчас ему очень нужны.

— Дай знак, что Костя мне нужен здесь и прямо сейчас, — решил Мун, и машина стремительно прижалась к обочине, а уже через пять секунд в нее запрыгнул водитель казначея.

— Мун, я готов. Открыть карты?

— А ты хорошо меня знаешь, — улыбнулся оборотень, чувствуя невероятное облегчение, что сверх, который был рядом столько времени, предан ему. Сейчас это было важно, как никогда. — Спасибо! Открывай панорамы, давай быстро пройдемся по строениям.

— Есть! — с готовность отозвался Костя, а Мун снова схватился за глаза.

Если нужно потерять зрение окончательно, чтобы вернуть Санни, он готов. Лишь бы Солнце согревало живым теплом его ледяную поверхность Луны…

Санни

Рыжая смотрела на меня так, будто прикидывала, с каким соусом я буду вкуснее: терияки или болоньезе. Нажала пальцем на свою нижнюю губу, показывая маленькие острые зубы, и капризно спросила у Плетки:

— Можно я?

— Нет, — злыдня ответила коротко и бескомпромиссно, так что девушка быстро закатала губу и отступила на шаг.

— Тогда помочь с антуражем? — с надеждой спросила она.

— Сначала разрежь всю ее одежду в лоскуты. А то я боюсь, что не сдержусь и сломаю эту тонкую шею и испорчу себе весь кайф. — Плетка сморщила свой тонкий длинный нос и протянула скальпель рыжей.

— Я могу промахнуться… — облизнула губы девушка, сейчас очень напоминая мне лису.

— Смотри, чтобы твой промах не оказался для нее смертельным, иначе… — Плтека закончила на такой угрожающей ноте, что поежилась не только я, но и рыжая. Часто заморгала, будто могла прогнать взмахами ресниц минутное оцепенение, и пошла на меня.

В моем воображении я тут же представила степень ее промаха и прижалась к стене. Эта мелкая настолько полна желчи, что не сомневаюсь: ее меткость будет ужасной, глаз будет косить, а руки трястись не в мою пользу.

Я еще раз прощупала свой ошейник, обнаружила маленькую щель замочной скважины и простонала про себя. Конечно, надеяться на застежку было глупо, ну а вдруг?

Острые шипы уже расцарапали кожу до крови. Свобода рук и ног так и кричала о том, что меня не воспринимают всерьез. Даже походка рыжей со скальпелем в руках была расслабленной, будто я была легкой жертвой.

— Советую не дергаться, иначе будет только глубже, — не скрывая своего замысла, засмеялась девушка.

— Еле касаясь, только по поверхности, поняла? — строго окликнула Плетка свою помощницу, будто наставляла неразумное дитя.

Я посмотрела в темные вишни глаз рыжей и осознала, что следы от ее действий у меня останутся на всю жизнь. Конечно, если только эта жизнь будет!

Шаг, еще шаг…

И я бью ботинком по ее руке, выбивая скальпель из рук.

Рыжая взвизгнула, схватилась за руку и зарычала:

— Ах ты гадина!

И набросилась на меня.

— Только без оборота! — раздался предостерегающий крик Плетки.