Усилья всех в движенье привело,

Конечной целью смертным указав

Повиновенье,

– заявляет архиепископ и начинает объяснять на доступных примерах:

– Вот возьмите пчел: они нас, людей, учат мудрому порядку. Одни управляют ульем, как короли, другие торгуют, третьи, как солдаты, совершают набеги на цветы, забирают у них нектар и несут домой, своему повелителю. Честные, добросовестные усилия, направленные с разных сторон к одной и той же цели, обязательно дают прекрасный результат. Не сомневайтесь, ваше величество, смело идите на Францию. Разделите весь народ на четыре части, одну часть возьмите с собой на континент, этого будет вполне достаточно, чтобы Франция сломалась. А уж если мы с оставшимися тремя частями не сможем совладать с шотландцами, то грош нам цена и пусть нас покроют позором.

Странное управленческое решение: 25 % на агрессивную войну с внешним врагом и 75 % на оборону от возможного нападения. Можно припомнить, что военные потери «плюс-минус» исчисляются 3:1, то есть атакующие теряют как минимум втрое больше бойцов, нежели обороняющиеся. Не разумнее ли было все-таки распределить силы наоборот и повести на войну с Францией в три раза больше солдат, чем оставлять дома для защиты от шотландцев, которые еще и не факт, что нападут? Ну ладно, архиепископ – божий человек, но и опытный военачальник Генрих принимает такой совет без обсуждений и возражений. Хотя и архиепископы, как известно, в военном деле далеко не последние лохи (вспоминаем, к примеру, архиепископа Йоркского из второй части «Генриха Четвертого»).

– Зовите послов дофина, – распоряжается король.

Надо понимать, послы явились не от короля Карла Шестого Безумного, а от дофина Людовика, его старшего сына (разумеется, старшего из выживших, поскольку у Карла Шестого и до Людовика рождались сыновья, но умерли).

Несколько слуг уходят.

– Решение принято, – объявляет Генрих. – С Божьей и вашей помощью начнем войну с Францией. Или пан – или пропал: либо порвем Францию на мелкие клочки и сами будем там править, либо погибнем и будем бесславно лежать в могилах.

Входят французские послы.

– Я готов принять послание от дофина, – обращается к ним Генрих Пятый. – Ведь вас же не король Карл послал, а дофин, его сын, я правильно понимаю?

– Ваше величество, как вам угодно выслушать послание дофина? Все целиком или только сжатый пересказ? – спрашивает Первый посол.

– Что ж я, тиран какой-нибудь, что ли? Я – нормальный король, христианский, за плохие вести головы не отрываю и пыткам не предаю. Можете смело передать все, что хочет донести до меня дофин.

Тоже странноватый обмен репликами, не находите? Посол спрашивает про одно (как пересказывать: в полной версии со всеми нелестными эпитетами или в короткой, без эмоций), Генрих же отвечает совсем про другое, мол, не бойтесь, лично вам ничего не угрожает, если послание мне не понравится. А уж следующие слова посла вообще ставят меня в тупик. Судите сами:

Первый посол

Угодно ль вам, о государь, чтоб мы

Свободно высказали вам посланье,

Иль передать вам в сдержанных словах

Лишь общий смысл послания дофина?

Король Генрих

Король мы христианский, не тиран,

И наши страсти разуму подвластны