не следует отвлекать.

– Что за гребаный корабль, что все на меня отвлекаются?! – проворчала Гвенна.

– Адмирал уступает вам в дисциплине.

– Это такая шутка?

– Нет.

– Будь я дисциплинированной, сидела бы в каюте, как приказано.

– Дисциплина дисциплине рознь.

– Ладно, – тряхнула головой Гвенна. – Очень скоро нас ждут дым, огонь, стрелы, трупы и кровь. Джонон займется прущими на мостик манджари, и ему станет не до меня. А до тех пор, хрен с ним, прикроюсь шлемом.

Она сделала короткий рывок – через камбуз, столовую для команды и кубрик, – обогнула одного матроса, другого снесла. Остальные были наверху – по палубе гремели шаги, шаги, шаги, как по огромному деревянному барабану. С тех пор как взошла на борт, Гвенна не покидала кормовой части, но все военные корабли империи были устроены одинаково, так что трап на бак долго искать не пришлось. Она взлетела по нему через две ступени, миновала первую, вторую, третью палубы, выскочила из темноты в солнечный блеск и блики волн.

На баке царил управляемый хаос. Посредине возвышался второй помощник, Пул Гент, во весь голос командуя облепившими такелаж моряками. Если Рахуд был тяжеловесом, то этот – крошкой: сутулый кривоногий любитель резьбы по кости. Гвенне не раз думалось, что ему пришелся бы по росту не огромный аннурский корабль, а маленькая рыбацкая лодка, но сейчас, когда приблизились манджари, она убедилась, что Гент на своем месте. Он распоряжался сухо, точно и уверенно. А когда один из матросов наверху замешкался с концами, взлетел по вантам, буркнув что-то типа: «Все самому приходится, поцелуй их Кент!»

Тем временем примерно взвод солдат занимал полубак. Кто-то вооружился абордажными пиками, другие – луками и арбалетами. Гвенна не без труда высмотрела командира, расставлявшего вдоль правого и левого бортов копейщиков вперемежку со стрелками. Не худшее расположение, но в надвигающейся кровавой бане «не худшее» не годилось. Ей на миг привиделось: все эти люди мертвы, порублены, разбросаны по палубе, смотрят в небо невидящими глазами. Гвенна сама зажмурилась, оттеснила картину бойни на край сознания, заставила себя сосредоточиться на тактике предстоящего сражения.

В морском бою применяются три приема: сжечь вражеский корабль, таранить его или взять на абордаж. Тарана «Заря» не имела, ее проектировали для поджогов и абордажей, соответственно были устроены и надстройки – высокие, с толстыми стенами и почти без окон, не считая кормовых. Верхняя палуба баковой надстройки футов на пятнадцать возвышалась над главной палубой и еще на шесть-семь – над ватерлинией. Стены деревянной башни обили медью. Тяжесть металла лишала «Зарю» остойчивости при волнении, зато медь не так легко поджечь. Команду защищало ограждение высотой по грудь с узкими бойницами. Оборона основывалась на нехитрой идее: с высоты осыпать осмелившихся приблизиться бедолаг чем под руку попадется. На первый взгляд похоже на оборону башни на суше.

Именно поэтому Гвенна от души пожелала командиру не довольствоваться первым, поцелуй его Кент, взглядом.

Удерживать надстройку на корабле – не то же самое, что удерживать каменную башню над горным перевалом. Прежде всего, такая же найдется и у вражеского корабля, а тот может притереться борт к борту. Надстройки на тронных кораблях манджари не уступали в высоте надстройкам «Зари», а значит, легионерам достанутся мишени на уровне глаз. А еще мачты. Манджари наверняка пошлют людей на мачты – людей с луками, и у этих будет преимущество в высоте. Против обстрела сверху прикрыться здесь нечем. Хуже того, изнутри стены деревянные. Металл снаружи отразит большую часть горящих стрел, но палубы, стены, трапы – все, что под ногами и вокруг, вспыхнет от первой залетевшей стрелы.

Она в несколько шагов пересекла палубу.

Легионерами командовал седой угрюмый мужчина лет сорока. На лице скрещивались шрамы, на левой руке недоставало полутора пальцев – все это Гвенна сочла доброй приметой: не первый раз в бою и знает, чем рискует.

Она окликнула его тонким, чтобы было слышнее в гомоне, голосом:

– Я Гвенна Шарп.

Мужчина обернулся и моргнул.

– Вам здесь быть не положено, – покачал он головой.

– Как и манджарским кораблям.

Он фыркнул, оглянулся через плечо на корму, на расхаживающего по мостику Джонона.

– Я не собираюсь перехватывать командование, – заверила Гвенна. – Просто хочу помочь.

– Вы кеттрал.

– Уже нет.

– Не забыли, как мечом махать? – Он кивнул на клинки у нее за спиной.

– Вам сейчас вода нужнее мечей.

– Уже облили. – Он кивнул на мокрую палубу. – Все готово.

– Нет, не готово. Они, как и мы, оборачивают наконечники просмоленными тряпками. Мокрые доски их не потушат. Нужна еще вода.

Командир поцокал языком.

Гвенна вздохнула. Первое и главное, чему научили ее Острова, было терпение. Ну, по крайней мере, пытались научить.

Во взрывном деле без терпения никак. Глупо взрывать мост прежде, чем на него вступит противник. Это она и в шесть лет понимала. В бою такое благоразумие давалось труднее. Ей всегда хотелось идти напролом, не выжидая, не высматривая слабого места, но в конце концов Гвенна и этому выучилась. А вот уговаривать, убеждать – это ей так и не далось. И особенно тяжело вести разговор, когда два манджарских корабля ложатся на атакующий курс. Ей хотелось ухватить легионера за глотку и колотить башкой о стену, пока не поумнеет. Вместо этого она медленно выдохнула.

– Как вас зовут, командир?

– Арон Тесто.

– Тесто? Сдобное?

– Не трудитесь, все шуточки на этот счет я уже слышал.

– Послушайте, Тесто, я не буду вам занозой в заднице. – Она наклонилась поближе, но в таком шуме голоса понижать почти не пришлось. – Я вместо вас командовать не лезу. Вы наверняка слышали, что я, дерись оно все конем, больше не командир. Но за мной пятнадцать лет опыта подрывной работы у кеттрал. Я взрывала мосты, здания, баржи, храмы, башни, даже, чтоб их, деревья! Я годами изучала, что как воспламеняется и что как поджигают. Вот почему я прошу вас приказать своим людям принести еще воды. Иначе эта надстройка сгорит, и мы с ней вместе.

Перед глазами опять встали мертвые тела. И снова Гвенна отбросила видение.

Тесто, скривившись, плюнул на палубу.

– Уже что-то, но этого мало, – покачала головой Гвенна.

Он поднял на нее глаза, ухватил соль шутки и невесело хмыкнул.

– Послушаю вас – адмирал велит меня запороть.

– Кто сказал, что вы меня слушаете? – Она отступила на шаг, вскинула руки. – Вы сами вспомнили про воду.

Он оглянулся на море, на сходящиеся корабли, покосился на корму и, взглянув Гвенне в глаза, кивнул.

– Сколько надо воды?

– Наполняйте все ведра, какие есть. Кончатся ведра, лейте в сапоги.

Пока Тесто выкрикивал новые приказы, Гвенна отошла в сторону. Киль