– Именем грозной Люсинэль, откройте! Демон, скрывающийся у вас, должен быть уничтожен или изгнан!

– Откройте, – властно произнесла тёмная эльфийка в простой тунике, обнимающая Листика, рыжая девочка дрожала и продолжала плакать, а изумрудно-золотистого существа уже не было. Эльфийка гладила девочку по голове и говорила, что ещё не время, что ещё очень рано. Чему не время и что рано, как и то, когда и откуда появилась эта эльфийка, никто не понял и не заметил, также никто не заметил, как развеялась иллюзия, созданная Листиком. Эльфийка, с виду не старше Гиналлы, обнимая обнажённую рыжую девочку, тем же властным голосом приказала открыть входные двери, но прежде принести какую-нибудь одежду для Листика. Видимо, заминка, пока одевали Листика, вызвала гнев старшего жреца, и тот, угрожая всевозможными карами, приказал немедленно открыть двери и выдать демона. Когда дверь открыли, в коридор ворвались «медведи» Стараясь оттеснить воительниц от Листика и стоящих с ней рядом двух эльфиек – тёмной и светлой. Это им вряд ли удалось, если бы тёмная эльфийка не приказала бы воительницам отступить, и те, не понимая, почему они это делают, послушались эту незнакомую девушку. Листик и две эльфийки оказались в окружении воинов «медведей», к ним подошёл лорд клана в сопровождении командира того отряда, что стоял у входа в резиденцию воительниц. Указав своему лорду на Листика, командир отряда, сказал, что это она превратилась в демона и ударила огнём воинов, некоторых даже обожгла.

– Ну так не сильно же! – возмутилась уже успокоившаяся рыжая девочка.

– Призналась! – торжествуя, произнёс лорд «медведей» и, указывая на девочку вошедшему в коридор жрецу, с тем же торжественным видом произнёс: – Вот она! Лжесвятая, что привезли и приютили Снежные барсы. А оказалось, что это демон! «Барсы» пригласили в наш город демона! Думаю, совет жрецов даст правильную оценку их поступку и даст рекомендации, как поступить с нарушителями законов и традиций, да и с демоном тоже…

Лорд «медведей» замолчал, увидев, что жрец совсем не слушает его обличительную речь. Жрец смотрел не на рыжую девочку, а на ничем не примечательную эльфийку, стоящую рядом с ней, смотрел с ужасом. Лорда задело, что жрец отнёсся без внимания к его словам, но не указывать же старшему жрецу, что тому делать и как поступать? Лорд «медведей» посмотрел на скромно одетую и босую эльфийку (её туника выглядела очень простенько, даже по сравнению с одеждой воительниц, славившихся своим аскетизмом) и, нахмурив брови, решил, что и эта бедная девица, вмешивающаяся в дела её не касающиеся, тоже должна быть наказана, о чём и сообщил жрецу. Старший служитель грозной Люсинэль в испуге отшатнулся от лорда и, опустившись на колени, стал умолять (униженные просьбы этого почтенного эльфа по-другому назвать нельзя было) эту скромную девушку не гневаться на верных служителей грозной богини и других неразумных эльфов. Девушка, обнимающая Листика, глядя на коленопреклонённого жреца и застывших в недоумении «медведей», тихим голосом, но воспринимаемым слушателями как громовые раскаты, сообщила эльфам, что она очень недовольна тем, как приняли её гостью и подругу. При этом гора, в которой находился город эльфов, ощутимо содрогнулась. Махнув рукой, девушка приказала всем «медведям» убираться из резиденции воительниц не только резиденции, но и из её окрестностей. Именно приказала, не перестающий кланяться жрец, встав с колен, повторил приказ этой странной девушки недоумевающему лорду клана Пещерных медведей, тот не посмел ослушаться, боясь, что его воины ему перестанут подчиняться, если он пойдёт против старшего жреца. Но удаляясь, лорд что-то ворчал себе под нос о выживших из ума стариках и о том, что пора бы сменить старшего жреца, как не выполняющего свои обязанности, ворчал так, чтоб услышал жрец. Тот посмотрел на девушку, та пожала плечами:

– Я могу его покарать, но этот спесивый глупец не поймёт за что и будет продолжать ворчать, а убить его… Есть наказание пострашней смерти, и он его получит.

– О грозная Люсинэль! Милость твоя не имеет границ, – снова упал жрец на колени.

– Само собой, – кивнула девушка и взмахом руки показала, что жрец тоже может удалиться. Жрец, не переставая кланяться и славословить грозную, но такую милостивую богиню, ушёл, а на девушку, продолжавшую обнимать Листика и что-то ей шептавшую, воительницы смотрели со смешанным чувством страха и восторга, только Кираниэль смотрела с благодарностью. Светлая эльфийка слышала, как девушка шептала Листику, что всё будет хорошо и что не надо торопиться. Висанла, набравшаяся смелости (всё-таки она была старшей и просто обязана проявить инициативу), спросила:

– Это правда?

– Что правда? – переспросила девушка в скромной тунике.

– Вас зовут Люсинэль и вы?.. – замирая от собственной смелости, задала вопрос старшая воительница. Девушка кивнула:

– Именно так зовут, и я ваша богиня, или вы уже не верите своему жрецу? Он-то меня сразу узнал, а вот некоторым гордыня настолько застлала глаза, что он не верит никому, за что и будет наказан, очень строго наказан. Я вообще-то не такая уж грозная, но Листика обижать не позволю!

– Люси хорошая! Добрая, – сообщила рыжая девочка.

Висанла, да и остальные воительницы с удивлением посмотрели на рыжую девочку, ведь эту малышку грозная богиня тёмных эльфов назвала своей подругой! Чтоб удостоиться такой чести мало быть сильным магом, нужно совершить нечто такое… Видно, эти мысли были так явно написаны на лицах эльфиек, что грозная богиня решила объяснить:

– Сейчас меня зовут Люсинэль, раньше звали по-другому. Я совершила ошибку и попала в смертельную ловушку, да, богиня тоже может умереть, и спасла меня Листик. Вот эта маленькая девочка, теперь маленькая девочка, спасла вашу грозную богиню! Но не будем об этом, она устала и ей надо отдохнуть и успокоиться. И дайте ей молока, много молока, ну это вы и сами уже знаете.

На ежеутреннюю церемонию завтрака Листик пришла в сопровождении двух старых и одной новой подруги. Подружки Листика, как и она сама, были одеты более чем скромно, но молоденькая эльфийка (новая подруга Листика выглядела как сверстница Кираниэль) выглядела верхом скромности. Девушка, почти девочка, была одета в скромную белую тунику, без всякой вышивки, мало того, она была босая! Борилэн никак не отреагировал на это обрастание Листика подругами, хотя должен был это сделать: сначала Гиналла, а сейчас эта новенькая. Которая даже не представилась! Но видя, с каким почтением к этой молодой эльфийке относятся Гиналла и Суритэн (младший сын лорда клана даже со страхом), Борилэн промолчал, решив оставить выяснения всех неясностей на потом. После завтрака намечалось посещение театра, на первое представление собиралась идти вся знать города, поэтому число зрителей от кланов было ограничено, охранники не в счёт, они на представление не попадали, оставаясь снаружи палатки-зала театра. С Борилэном шли его сыновья, жёны (лорда и старшего сына, младший ещё не был женат) два его советника, тоже с жёнами. Борилэн, покосившись на новую знакомую Листика, сообщил, что рыжая девочка и её подруги тоже входят в число приглашённых от клана, на эту любезность ответила не Листик, а её новая подруга мелодичным, но в тоже время звучным голосом: