В семь утра Нору разбудил яростный стук в дверь ее номера в «Рузвельте». Спустя несколько минут она поняла, что грохот не прекратится. Найдя халат, Нора открыла дверь и обнаружила на пороге Холстеда с каким-то мужчиной. Когда тот наконец-то повернулся к ней лицом, девушка с ужасом поняла, что перед ней стоял Клинт.

– У нас большая проблема, дорогая, – приглушенным тоном заявил Холстед, проталкиваясь мимо.

Нора бросила на Клинта озадаченный взгляд, пытаясь прочитать его намерения. В сравнении с напуганным Холстедом тот выглядел спокойным и сдержанным. Его поведение испугало Нору еще больше. Судя по опыту, Клинт набирался сил, чтобы потом выпустить наружу всю свою ярость.

– В чем дело? – спросила Нора Холстеда.

Но вместо продюсера ответил Клинт:

– В твоем муже.

– Вот дерьмо. – Нора пыталась обернуть халат вокруг облегающей атласной ночной рубашки, а Клинт с Холстедом наблюдали, разинув рты. – Я как раз собиралась позвонить. – Она налила стакан воды и принялась искать одежду среди груды вещей в чемодане.

– Что ты имеешь в виду? – В голосе Холстеда послышалось настолько сильное беспокойство, что Нора невольно подняла глаза.

Она видела, как он переглянулся с Клинтом. Нора хотела сказать, что узнала о Билли и Форде, но в номере стоял Клинт, глядящий на бюстгальтер на чемодане. Озабоченность Холстеда заключалась в том, чтобы скрыть от газет отношения его главной звезды и восходящего режиссера. Нора никогда его не волновала. Вытащив сигарету из сумочки, она закурила, игнорируя попытку Клинта дать ей прикурить. Лос-Анджелес был ее городом, а не его, и Нора собиралась стоять на своем.

– Я знаю о нем.

– Знаешь? – Сняв шляпу, бледный Холстед почесал редеющие волосы.

– Да. Вчера вечером, когда я вернулась домой, я встретила в доме Форда. Было немноголюдно, если ты понимаешь, о чем я.

Холстед знал, к чему она вела, оттого и нахмурился.

– Не думаю, что ты понимаешь, моя дорогая, но Билли…

– Твой муж мертв, – перебил Клинт с кривой улыбкой на губах. Он был рад сообщить ей новость.

Нора почувствовала, как дрогнуло лицо. Она посмотрела на Холстеда, который, казалось, уменьшился дюймов на шесть.

– Это правда?

Холстед кивнул.

– Студия наняла Клинта, чтобы он разобрался в этой ситуации. Его очень рекомендуют в «Палладиуме».

Клинт прервал его:

– Норма знает, что я люблю улаживать конфликты. Не так ли, дорогая?

Она взглянула на него с презрением и тут же затянулась.

– Мне лишь известно, что ты хорошо все ломаешь.

Нора облокотилась на комод, чтобы не упасть. Что за глупая шутка? Она вспомнила последний образ Билли, сидящего на стуле, и ужасную вещь, которую она сказала ему на прощанье. «Я бы тоже была рада. Думаю, мне стало бы легче». Она хотела причинить ему боль, и она это сделала.

– Что произошло?

Клинт сел на стул и вытащил сигарету.

– Пулю съел.

Холстед выглядел так, будто попробовал что-то неприятное на вкус.

– Неужели обязательно так грубо изъясняться?

Клинт рассмеялся.

– О, Норма умеет справляться с грубостью, правда, дорогая?

Нора отвернулась от него и обратилась к Холстеду:

– Он застрелился?

Холстед мрачно кивнул и помог ей лечь на кровать.

– Когда ты видела его в последний раз?

Норма закуталась в халат.

– Прошлым вечером.

Холстед взглянул на Клинта.

– Вы ссорились? – Клинт казался сдержанным, что было на него совсем не похоже. Нора задавалась вопросом, во что он играет. Клинт всегда был вспыльчивым человеком. Однажды он хвастался, что забил до смерти мужчину, потому что тот на автобусной станции забрал не тот чемодан.

– Я не хочу, чтобы он находился в моей комнате. – Нора указала на Клинта. – Я не буду при нем разговаривать.

– Форд Тремейн утверждает, что вы с Билли ругались, когда он выходил из дома, – прервал Клинт.

– Я не хочу, чтобы ты здесь находился, Клинт. – Она повернулась к Холстеду. – Я не хочу!

Холстед не попытался выставить Клинта.

– Ему все известно, Норма. Видишь ли, Гарольд, когда-то она жила в Нью-Йорке и была серой мышкой. – Клинт встал. – Я нашел ее в Акроне. Ты не поверишь, что о ней говорили в Нью-Йорке. Я даже слышал, что она платила за квартиру…

– Пошел вон! – Нора указала на дверь. – Сейчас же!

– …тем, что спала с каждым мужчиной, который предлагал ей деньги.

– Это ложь, – отрезала Нора. – Я сбежала от тебя после того, как ты разукрасил меня столькими синяками, что я не смогла нормально работать! У меня до сих пор остался шрам от сигареты, которую ты затушил о мою щеку! – Она убрала волосы со щеки, зная, что красная отметина по-прежнему оставалась на месте.

Нора бросила взгляд на Холстеда.

– Нам нужно поговорить. Наедине. Ты мне должен.

Холстед посмотрел на Клинта, кивнул. Тот немедленно сделал руки по швам, как послушный школьник, и вышел за дверь.

Нора подождала, когда дверь закроется, затем повернулась к Холстеду.

– Он очень плохой человек.

– Я знаю, кто он. Но мы столкнулись не с самой простой ситуацией, и нам нужна его помощь.

Холстед устало сел на кровать. Гарольд и без того был уже немолод, а утренние события, казалось, состарили его еще лет на десять.

– Вернемся к Билли. Как ты узнала? – Тон Холстеда не звучал обвинительно.

– Узнала, – отрезала Нора. – Но не так, как следовало бы. Поезд прибыл рано утром, и я просто-напросто застала их в постели.

Холстед вздохнул. Его тело обмякло.

– Ему следовало рассказать. Мне очень жаль, Нора.

– Кому-то следовало мне рассказать, Гарольд.

Холстед снова вздохнул.

– Это могло попасть в газеты. У них были фотографии. Это разрушило бы все – карьеру Билли, Форда. Это погубило бы студию. Ты была искрометной личностью, моя дорогая, с самой первой минуты нашего знакомства. Я думал, ты сможешь помочь. И ты помогла, но я не считал правильным рассказывать тебе за Билли. – Холстед посмотрел на свои руки. – Я должен у тебя кое-что спросить, дорогая…

– Да? – Нора в последний раз затянулась. Она заметила сломанные ногти и застрявшую под ними грязь.

– Это ты его убила?

Нора развернулась.

– О чем ты говоришь? Ты же сказал, что он застрелился?