Так Амелиус шел по улицам в состоянии недоумения и раздражения. Дойдя до гостиницы, он остановился и осмотрелся кругом.

Невозможно было не сознавать, что затаившееся чувство сожаления снова возникло у него в душе, когда он подумал о Салли. По всему вероятию, он поссорился бы с человеком, который стал бы обвинять его в сетовании на отсутствие девушки и желании ее возвращения. Он вспоминал ее прекрасные голубые глаза, их простодушный, терпеливый взор и ее детские вопросы, задаваемые таким мягким, нежным голосом, вот и все. Что же было предосудительного в таких воспоминаниях? Утешив себя таким рассуждением, он сделал еще шага два и снова остановился. При таком настроении он не хотел присутствия Руфуса. Амелиус читал в его душе, как в книге, он станет задавать вопросы, которые будут раздражительно действовать на него. Он повернулся спиной к отелю и посмотрел на часы. Когда он вынимал их, пальцы его коснулись какого-то постороннего предмета в кармане. Это была карточка, данная ему Региной, карточка с указанием адреса коттеджа. Ему нечего было делать, некуда идти. Почему не взглянуть на коттедж? Может быть, он недурен, зоологический сад находится поблизости, а в жизни человека бывают периоды, когда он после общества двуногих животных рад отдохнуть в обществе четвероногих.

День был великолепный, и он направлялся к Регент Парку.

Коттедж находился в переулке подле парка, коттедж в настоящем смысле слова. Гостиная, библиотека, спальня, все в небольших размерах и потом кухня и еще две комнаты, очень хорошенькое жилище сверху донизу. Обстановка была проста, но красива, домик был окружен небольшим садом и поляной. Библиотека была в особенности комфортна и выходила окнами в сад, стены были обставлены книжными шкафами из резного дуба, в ней царствовала тишина и тень.

Едва Амелиус осмотрелся кругом, как у него в мозгу вспыхнула новая идея. Другие мужчины стали бы искать утешения и развлечения в книгах. Почему же и ему не сделать того же? Почему в этой прекрасной уединенной комнате не погрузиться в научные занятия? Может быть, в один прекрасный день ему удастся удивить Регину и мистрис Фарнеби, выступив в свет автором какой-нибудь великолепной книги. Два дня тому назад Амелиус мечтал прославиться как лектор, теперь он мечтал о новой славе, славе писателя. Женщина, показывавшая ему коттедж, сообщила, что в это утро коттедж осматривал какой-то джентльмен, которому он очень понравился. Амелиус тотчас же дал ей шиллинг, сказав: «Я оставляю его за собой». Удивленная женщина дала ему адрес агента, ведущего это дело, и держалась на почтительном расстоянии от горячего господина, когда провожала его. Час спустя Амелиус уже приобрел коттедж и вернулся в свою гостиницу, внеся новый интерес в свою жизнь и сделав сюрприз Руфусу.

Как всегда в непредвиденных случаях, американец не терял времени на разговоры. Он тотчас же отправился посмотреть коттедж и переговорить с агентом. Результат этих исследований оказался благоприятным для Амелиуса. Если он раскается в своей поспешности, то джентльмен, осматривавший перед ним коттедж, готов у него купить его немедленно.

Вернувшись в отель, Руфус застал Амелиуса готовым перебраться в новое жилище и горячо стремившимся к предстоящей уединенной жизни, наполненной трудом. Отлично предугадывая, чем окончатся эти новые проекты, американец попытался подвергнуть его искушению. Он собирался, как говорил он, провести время в Париже и приглашал Амелиуса сопутствовать ему. Но это искушение не произвело ни малейшего действия. Амелиус отвечал как закоренелый затворник на закате дней своих: «Благодарю вас, – промолвил он с забавной важностью, – я предпочитаю, общество своих книг и уединение своей библиотеки». После этого заявления он продал свои фонды и отправился к книгопродавцу, который составил ему огромный счет.

На следующий день в два часа Амелиус явился в дом Фарнеби. Он был не настолько поглощен своими собственными проектами, чтоб забыть мистрис Фарнеби. Напротив, он даже беспокоился о ней.

На наших страницах мы уже немного упоминали о средних лет господине, занимающемся торговыми делами, верном поклоннике Регины, который весьма терпеливо и покорно отнесся к торжеству своего молодого соперника. Этот джентльмен, только что вышедший из своего экипажа, встретился с Амелиусом у дверей. Он держал в руках визитную карточку, и физиономия его прямо говорила о случившейся катастрофе.

– Бы, без сомнения, слышали печальные новости? – спросил он своим густым басом, придавая ему грустно сочувственный тон.

Слуга отпер дверь прежде чем Амелиус успел что-либо ответить. Средних лет джентльмен сейчас же принялся за расспросы: «Что мистер Фарнеби? Не лучше ему? А мисс Регина? Очень расстроена? Боже мой, боже мой! Передайте, что я был». И с этими словами он подал карточку с меланхоличным видом, подобающим при таких обстоятельствах. – Очень грустно, не правда ли? – обернулся он к сопернику с родительской снисходительностью. – Прощайте. – Он раскланялся с печальным видом и направился к своему экипажу.

Амелиус посмотрел вслед богатому коммерсанту, когда его быстро уносили горячие его кони.

– Что же, – подумал он с горечью, – может быть, она была бы с этим богатым подлецом счастливее, чем со мной. – Он вошел в сени и обратился к слуге, у которого ответ был уже наготове: «Мисс Регина увидится с мистером Гольденхартом, если он потрудится подождать в столовой».

Регина явилась бледная и встревоженная, ее глаза были воспалены от слез.

– Ах, Амелиус, – воскликнула она, – не можете ли вы объяснить нам, что значит это ужасное несчастье? Зачем она покинула нас? Когда она вчера призывала вас к себе, что говорила она вам?

Амелиус мог дать только один ответ:

– Ваша тетушка сказала мне, что она уходит отсюда, но, – добавил он, и весьма справедливо, – она отказалась объяснить мне, зачем она это делает и куда она отправляется. Я совершенно не в состоянии понять ее, так же, как и вы. Что намерен делать ваш дядюшка?

Поведение мистера Фарнеби, как заявила Регина, еще более запутывало дело: он не намерен ничего делать.

Его нашли на ковре перед камином в его уборной, его, как видно, поразил удар в ту минуту, как он сжигал какие-то бумаги. Нашли пепел на каминной решетке подле него. Когда он пришел в чувство, его первой заботой было узнать, сгорело ли письмо. Успокоенный насчет этого, он приказал созвать всю прислугу и строго запретил им отпирать дверь в комнату госпожи, если б даже она когда-нибудь вернулась в дом. На вопросы и увещания Регины, когда они остались вдвоем, он отвечал следующими словами: «Если ты желаешь сохранить мое родственное к тебе расположение, то поступай так же, как я, забудь, что когда-либо существовала особа, называвшаяся твоей теткой. Мы поссоримся, если ты когда-нибудь произнесешь имя ее в моем присутствии». Сказав это, он тотчас же переменил тему разговора, просил Регину написать мистеру Мильтону (средних лет сопернику), извиниться перед ним, что не может у него обедать сегодня, как предполагал. Рассказывая это, Регина рассыпалась в благодарности мистеру Мильтону. «Он такой добрый, – говорила она. – Оставил вечером своих гостей, приехал и просидел у дяди не менее часа». Амелиус не обратил на это внимание, он снова заговорил о мистрис Фарнеби.