— Мда-а-а… Но МРТ я все же буду советовать…

Я открыла глаза и уставилась на доктора, который, обернувшись, сделал знак стоявшей в дверях медсестре.

— Живая? — поинтересовалась мать.

— Вроде, — тихо ответила я. — Мы… Мы где?

— Доча, ты когда последний раз ела?

Я, не получив ответа на свой вопрос, приподнялась на локтях и огляделась.

Трехместная палата, два больших окна, три тумбочки, умывальник и столик у него, а я сама — на вполне себе удобной койке.

Я, кстати, никогда не лежала в больнице.

— Аня, здравствуйте, — доктор строго посмотрел на мою маму, но та только нахмурилась и, пожав плечами, отвернулась. — Вы упали в обморок. С вами такое бывало раньше?

— Нет.

— Можете сказать, почему вам стало плохо? Вы соблюдаете какую-нибудь диету?

— Диету? — я потерла затылок. Было больно. — Нет… Я просто… Последнее время не успеваю есть.

Как минимум три недели я питалась чем попало и когда попало. Протеиновыми батончиками, которые взяла у Марго, например. Или яблоками.

— А как у вас со сном?

Нет, я спала регулярно. Только не помню, когда последний раз.

— Нюта, — мама положила ладонь на мою руку. — Я же тебя предупреждала.

— Мам, хватит. Я сама знаю, как мне работать.

— И вот итог.

— Знаете… — доктор задумчиво посмотрел на мою мать. — Давайте, Аня, я вас осмотрю, поговорим по душам, анализы возьмем кое-какие. И завтра мы вас отпустим, хорошо?

— Хорошо, — зато буду рядом с отцом. — Мам, а папа как?

— Завтра в общую переведут. Вип, между прочим. С меню, как в ресторане, и огромным телевизором. Нам уже показали, — мама, прищурившись, посмотрела на меня. — Мальчик твой, конечно, тебя любит, он добрый и внимательный, но дай ему, пожалуйста, понять, что такую ношу ты не потянешь.

Я вздохнула и ничего не ответила. Доктор многозначительно кашлянул и достал фонарик из кармашка.

— Посмотрите сюда, пожалуйста.

Мама недовольно оглядела его и отступила.

У меня взяли кровь (и не один раз), записали на МРТ. А ещё спросили, не беременна ли я.

— Нет, — ответ прозвучал категорично, хотя где-то в глубине души зародилось подозрение, маленькое и навязчивое, как мечта о чуде. Мы с Женей не предохранялись с тех пор, как он рассказал мне о своем бесплодии. В его словах я, конечно, не сомневалась, и на чудо в этой ситуации старалась не надеяться. Поэтому место подобной мысли в своей больной голове я не оставила — не до этого сейчас было.

Мне принесли обед. Я думала, что в больнице кормят, мягко говоря, не очень, но борщ был вкусный и с мясом, пюре без комков, а котлетка по-киевски прекрасная и сочная. Либо я просто очень проголодалась и соскучилась по обычной, домашней еде, либо в больницах умеют готовить и на мясе не экономят.

После обеда меня начало клонить в сон, но приехал Пашка — привез смену одежды из дома — и разбередил душу.

— Воблешка, прости. Испугал тебя, да? — брат грустно глянул на меня, бросив сумку на соседнюю пустую койку. — Я сам испугался, знаешь, как?

— Ничего, не переживай. Я просто устала.

— Ну да… Бледная, аж синяя.

— Ой, отстань.

— Старшие к тебе хотят, да врач сказал, что тебе спать нужно.

— Нужно, — равнодушно ответила я. — Нужно… Как папа?

— Пытается уйти из реанимации.

Я грустно улыбнулась.

— Значит, все обойдется.

— Ну да… Аня. Береги себя, а?

Я кивнула и потянулась за мобильным.

— Как в Лондоне-то? — не отставал брат.

— Не знаю. Я не выходила из отеля. Работала.



Пашка нахмурился.

— Может, поговорить с твоим мужиком? Какого лешего он на тебя столько повесил?

— Не повесил. Я сама взяла. И ноша по мне, — этот разговор начинал меня раздражать. — Паш, я все понимаю, но не надо за меня все решать. Хорошо?

— Хорошо, — буркнул брат. — Но удивляет меня, раз у него такая любовь, как говорит Марго, чего ж он не замечает, как ты выглядишь.

— Как?

— Как вобла пересушенная.

— Да пошел ты, — беззлобно ответила я и демонстративно отвернулась.

Пашка ещё помялся и, виновато покряхтев, ушел, а я тут же набрала Женин номер.

— Привет, — устало ответил Шершнев.

Я попыталась добавить своему голосу немного бодрости, хотя еле ворочала языком. Получилось неплохо.

— Привет! Как дела? Как конференция? — в меру весело поинтересовалась я.

— Да Бог с ними. Что у вас? Мне сказали, что ничего смертельного. Как отец?

— Кто сказал? — спросила я.

— Главный врач.

— Жень, не стоило так напрягаться. Как-то неудобно, что доставили всем тут столько проблем. Не очень красиво получилось.

— Не очень красиво? — Шершнев насмешливо фыркнул. — Да мне все равно, что красиво, а что нет, зато твоего отца теперь обследуют досконально и с особым рвением. Когда дело касается здоровья, неудобно быть не должно.

Кто бы говорил. Я слабо улыбнулась.

— Спасибо. Мы тебе очень благодарны.

— Рад, что хоть чем-то смог помочь.

— Так что с нашими проектами? — оглядев палату, я решила сменить тему.

— Им все понравилось, и… — Женя замолчал так внезапно, словно передумал о чем-то говорить.

— И-и-и? — протянула я.

Шеф вздохнул.

— Только не заморачивайся по этому поводу, — ответил мягко и грустно. — По ресторану вышла заминка.

— Что не так?

— Я не сдал его вообще.

— Но… Почему?!

— Не успел.

Я приложила ладонь ко лбу и зажмурилась.

— Боже мой, Женя! Это же было так важно! И я тебя подвела…

— То есть ты считаешь, что должна была остаться и помочь мне? — мягко поинтересовался мой собеседник.

Я ничего не ответила.

— Мне пора, — устав от молчания, произнес он. — И выкинь из головы мысли о работе, хорошо? Ты там, где должна быть.

— Да… Спасибо.

После этого разговора спать мне расхотелось. Я переоделась, разложила вещи, которые принес Пашка, поняв, что ему, слава Богу, помогала Марго, иначе ходила бы я по больнице без белья и в старых трико, и вышла из палаты. Отделение неврологии, куда меня определили, находилось в соседнем корпусе с реанимационным отделением. Я поболтала с дежурной медсестрой, и та сказала, что меня в интенсивную терапию не пустят.