Густав привязал один конец за толстую квадратную ножку, другой сбросил вниз. Затянул потуже лямки рюкзака, спрятал нож и полез в подвал. Старуха при этом что-то жалобно воскликнула, видимо недовольная тем, что опять осталась в одиночестве, но на нее уже было не времени.

Спуск оказался делом непростым. Ворс и пыль из ковра настойчиво лезли в нос, а ладони постоянно норовили соскользнуть. И тут действительно помогли грубые узлы, на которые странник становился ногами или за которые цеплялся, как за спасительные ограничители. Он прополз по канату примерно полпути, и на оставшуюся часть у него просто не хватило терпения – разжал пальцы и довольно ловко приземлился на ноги, правда получив в полете одним из узлов веревки по лицу.

– У меня нет фонаря, поэтому светить будешь ты, – сказал он Семену.

Тот кивнул и начал с того, что осветил ту самую дверь, из-за которой тянуло холодной сыростью.

Большая часть подвала скрывалась в темноте. Тем не менее Густаву удалось заметить, что пол здесь земляной, хотя кто-то и вытоптал землю до состояния твердого асфальта и на ней явно различались следы множества ног. Семен просто не мог наделать здесь такое количество отпечатков, и уж точно не он являлся автором следов голых ступней.

Густав взялся за ствол дробовика и повел лучом фонаря по стенам. Они были кирпичными, темными от времени и в подтеках от сырости. Кое-где виднелись размашистые надписи на русском языке, а в правом дальнем углу стоял покрытый пылью и паутиной вентилятор, грустно опустивший сетчатую голову.

– Здесь явно кто-то живет, – сказал Густав. – Или жил.

– Живет, – уверенно сказал Семен. – Кто-то решил тут от нас спрятаться, я Богом клянусь.

– Андрей?

– Похоже, что нет. Но как знать, вдруг мы найдем тут Божьих детей, которые, помимо бескорыстного ухода за старухой, еще и занимаются чем-то пристойным?

– Вряд ли, – сказал Густав.

– А давай посмотрим.

Луч фонаря опять уперся в маленькую дверку, они переглянулись и двинулись к ней. По мере приближения запах сырости исчезал, а вот ветер, вернее, что-то похожее на сквозняк, то усиливался, то пропадал.

Семен вышел вперед, ногой подцепил дверь и открыл ее до конца. За ней оказался узкий коридор с низким потолком, а в конце него виднелась еще одна дверь.

В коридоре не было ничего интересного, кроме закопченного потолка, поэтому они быстро прошли его и вышли через опять же незапертую дверь в довольно большое помещение с колоннами.

– Что за мать твою? – сказал Густав. Здесь было прохладно, если не сказать холодно. Еще немного, и изо рта пошел бы пар.

Помещение действительно было большим, высотой в два человеческих роста, а по площади… Это не поддавалось определению, потому что фонарь не светил так далеко. По крайней мере, впереди было еще метров двадцать, а то и двадцать пять свободного пространства, теряющегося в многочисленных граненых колоннах, подпирающих потолок.

– Куда мы попали? – спросил странник.

– Без понятия, – сказал Семен.

Их шаги негромким эхом отдавались в помещении. Дышать было легко, особенно после дикой жары там, наверху. Они шли между колонн, как заблудившиеся дети в каком-то таинственном каменном лесу из злой сказки. Пол здесь уже был бетонным, и кое-где валялись ржавые железки неизвестного назначения. Густав поднял одну, и при внимательно рассмотрении это оказался перекрученный металлический уголок со следами оторванного крепления. Зачем он был нужен и как тут очутился – оставалось загадкой.

Наконец они достигли конца помещения, где обнаружили еще три двери и большие короба сплит-системы, размещенные практически под потолком. Именно они генерировали тут свежий воздух и кондиционировали довольно большое помещение. И, что самое удивительно, система пребывала в рабочем состоянии – неторопливо гудела, мигала тусклыми лампочками, и легкие бумажные полоски бодро развевались от потока воздуха, выходящего из них.

– Опять. Я ненавижу двери, – сказал Густав. – Сегодня с ними просто какой-то перебор. Что на них написано?

– Тут по-русски, – ответил Семен, водя фонарем по табличкам. – Директор, бухгалтер и заводские помещения. Это на последней.

– Что такое «бухгалтер»?

– Если честно, я и представить себе не могу, – сказал Семен. – А ты знаешь, что такое «директор»?

– Вроде начальника, хозяина, да, я слышал. Есть у меня один приятель, Крек, он держит гостиницу для странников. Так вот он называет себя директором и живет в комнате, на которой нарядная табличка «Директор» и черным маркером под ней еще криво приписано «Крек». Очень смешно выглядит.

– Начальник, значит, – пробормотал Семен, – хозяин, говоришь. Ну, пойдем, значит, к директору в гости. Узнаем, зачем он держит все это хозяйство, кондиционеры и заодно старушку.

И охотник без сомнений выстрелил в район замочной скважины. Это подействовало, дверь приоткрылась, хотя Густав сомневался, была ли она изначально заперта на ключ. Они заглянули внутрь, но комната была пуста.

За «бухгалтерской» дверью оказалось еще тоскливее: нагромождение какого-то хлама, поломанных стульев, пыльных коробок и сворачивающихся в трубочку пачек исписанной бумаги, когда-то столь нужной немалому количеству людей.

Семен пару раз чихнул, наглотавшись пыли, вытер нос и произнес:

– Делаем ставки, господа, что окажется за следующей дверью. Выиграем ли мы приз или уйдем отсюда с голой задницей и без штанов?

– А если и то и другое? – спросил Густав.

– Такого не бывает, господин хороший. Так не принято. Сразу и всего не бывает.

– Ну, тогда я за голую задницу.

Семен кивнул и без раздумий выстрелил в замок двери «Заводские помещения». Она жалобно зазвенела, дрогнула и открылась. Семен ногой распахнул ее, шагнул внутрь и тут же отпрыгнул назад, прячась за стену. Вместе с этим громыхнули звуки выстрелов, весьма громким эхом разнесшиеся по всему большому полутемному залу.

– Там муты! – крикнул Семен.

Он закрыл фонарик ладонью, и, хотя свет слабо проникал через нее, странника и охотника тут же окутала непроницаемая темнота, в которой теперь слышались свист пуль и звуки выстрелов. Но это длилось совсем недолго и спустя полминуты прекратилось.

– Что там? – недоуменно спросил Густав, прижавшись к спасительной стене. Неожиданное нападение и неожиданная тишина. Он не понимал, что происходит. Неужели муты умеют пользоваться оружием? Может, он ослышался? Либо Семен бредил, либо просто чего-то недоглядел.

– Муты! – Охотник опять открыл фонарь, освещая площадку перед входом в заводские помещения. – Сам посмотри.

Густав кивнул и быстро, насколько было можно, заглянул в дверной проем. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть и оценить обстановку. Но и не помешало пуле, выпущенной чьей-то меткой рукой, выбить из стены приличный кусок кирпича из-под металлического каркаса для двери.