«Я не медлительный человек, не спокойный. Женя другой: неспешный, но упрямый. Я довольно быстро срываюсь, если что-то меня раздражает, но так же быстро и успокаиваюсь. Женя же взрывается редко, но и отходит гораздо медленнее… У нас, конечно, бывают ссоры, часто из-за какой-нибудь ерунды. Например, муж может смотреть новости целый день, да еще и по всем каналам, а мне кажется, что достаточно это делать только утром и вечером. В таких случаях могу и повопить. Подойти, например, и выключить телевизор, сказав: „Ну, что ж ты сидишь, смотришь? Нужно ведь сделать вот это и вот то“ (типичное „козерожье“ поведение — диктаторское. — Ф. Р.). Зато он политически подкован, а я — нет (а это уже Свинья — они чаще всего аполитичны. — Ф. Р.). Ну, не совсем, конечно: знаю, например, что нашей страной управляет Путин Владимир Владимирович… Хотя вместо телевизора я лучше книжку почитаю…

Мой сын Федя настолько близок мне, что я могу разговаривать с ним абсолютно на любые темы. С его стороны я тоже чувствую полную откровенность. Всегда могу к нему подойти, пожаловаться, попросить совета и знаю: Федя меня выслушает, поддержит. Он родной человек и очень хорошо ко мне относится. А с Женей несколько другие отношения. Ему я тоже могу многое рассказать, но, наверное, не все…

Обзаводиться семьей Федя пока не торопится. Но если это случится, я бы не хотела жить вместе с молодыми. Хозяйка в доме должна быть одна — это мое глубокое убеждение. Мне обязательно будет казаться, что его жена что-то делает не так. Как и моей маме. Она приезжает ко мне и начинает без конца зудеть — я еле сдерживаюсь. Говорю: „Мам, я буду делать это так, как делаю уже много-много лет“. Но она всегда мной недовольна. Такой, наверное, буду и я…»

Долгие годы звездная пара Жариков — Гвоздикова считалась эталоном семейного счастья и верности. Как вдруг в ноябре 2005 года грянул настоящий гром среди ясного неба. В журнале «Караван историй» было опубликовано большое интервью с журналисткой Татьяной Секридовой (автор интервью — А. Ржевская), которая рассказала, что в течение нескольких лет была возлюбленной Жарикова и даже родила от него двоих детей.

По ее словам, все началось в 1994 году, когда она работала в качестве журналистки на фестивале «Балтийская жемчужина» в Юрмале. Именно там она в первый раз и встретилась с Жариковым. Причем встреча была своеобразная. Татьяна сидела на лавочке и читала книгу, а мимо проходили Жариков с Гвоздиковой и громко ругались. Однако актеру хватило времени, чтобы обратить внимание на незнакомую девушку и даже послать ей жгучий взгляд (как сказано в гороскопе Змеи: «Мудрый и несколько холодный мужчина-Змея полностью во власти чар женщины-Крысы»). А месяц спустя Секридова и Жариков вновь встретились, но уже на другом кинофестивале — «Созвездие». Там и началась их «лав стори». Вот как об этом рассказывает сама журналистка:

«Актеры и журналисты десять дней плыли на корабле из Одессы в Киев. Президентом фестиваля был Евгений Жариков. Меня очень удивило, что он приехал туда без жены. Как потом выяснилось, Наталья собиралась прилететь в Киев лишь на закрытие фестиваля, отправив мужа в „свободное плавание“. С первого же дня он оказывал мне знаки внимания: нежные прикосновения, комплименты, взгляды… Я чувствовала, что этот человек ко мне неравнодушен, но старалась не поддерживать его кокетливой игры, прекрасно зная, как расслабляет актеров фестивальная обстановка. Хотя от каждого его прикосновения у меня перехватывало дыхание и сладко замирало сердце.

А потом… Как-то стою на палубе, читаю на доске объявлений программу кинопоказа. Женя молча подходит сзади, обнимает и, не дав опомниться, осыпает меня такими страстными поцелуями, словно только что вырвался на волю из тюрьмы. Я не ожидала такого напора и поначалу расстерялась. „Ты с ума сошел! — пытаюсь вырваться. — Здесь же люди!“ В любую минуту кто-нибудь мог выйти из каюты и нас увидеть. Тогда он подхватывает меня на руки и несет в свой люкс. Я уцепилась за косяк двери: „Отпусти! Через два часа открытие фестиваля, мне надо привести себя в порядок, принять душ, да и потом, с какой стати?! Что за насилие над личностью?“ — „У нас сорок минут. А душ, кстати, и у меня есть…“ — говорит он. Тут я засмеялась: „Из-за сорока минут не стоит и начинать. Нет, нет и нет. До свидания!“ — и убежала. На него было жалко смотреть…

С этого дня Женя буквально не отходил от меня ни на шаг. Каждый вечер мы проводили вместе: в казино он учил меня играть, в ресторане галантно угощал, осыпал цветами и подарками… Из любых компаний вытаскивал на танцы. Атака шла по всем фронтам. Два дня я держала осаду. Допоздна засиживалась в ресторане или казино и каждый раз искала кого-то в сопровождающие, чтобы Женя не затащил к себе в каюту. Он скрежетал зубами, когда с нами увязывался кто-то третий…

Я пыталась его урезонить, говорила: „У тебя же жена! А если ей кто-то донесет? Она же скоро приедет!“ Он нехотя отвечал: „Ну да, жена… Но это все видимость, дань имиджу. Мы давно уже не живем вместе. У каждого своя спальня, даже на фестивалях селимся в разных номерах…“ Всерьез его слова я не воспринимала, понимая, что все это обычная чушь, которую несут мужчины, стремясь затащить женщину в постель.

Но Женя был просто великолепен. Я чувствовала себя настоящей королевой, которую добивается благородный рыцарь. На третьи сутки так получилось, что мне не с кем было пройти „опасный“ путь до своего номера. Он элегантно распахнул дверь своего люкса и с гордостью обвел его рукой: „Это все тебе!“ Там уже был накрыт стол, всюду стояли цветы — он явно готовился к этому моменту. Женя налил бокал шампанского и встал на колено… Разве можно было устоять? Я осталась в его номере до утра. И поверила его словам, поскольку чувствовалось: он давно не был с женщиной. Сыграть это невозможно. Я дивилась его сумасшедшей молодой страсти, а ведь он давно не мальчик, на двадцать лет старше меня…

Женя так хотел ребенка, что не думал ни о какой осторожности… Перед свадьбой с Натальей он поставил ей условие: женится, если она родит пятерых, потом, правда, они „сторговались“ до трех. Она же после первенца Федора заявила: „Все! Дальше — сам!“

У Жени было много романов. Поскольку жена его к себе не подпускала, он начал поглядывать на сторону. „Вообще-то, — откровенничал он, — Наталья за мной никогда не следила, а если кого-то и подозревала, то совсем не тех. У меня всегда была достаточно вольная жизнь!“ Позже, вспоминая истории своих похождений, Женя часто называл известные имена, сопровождая разными комментариями…»

Спустя примерно год Секридова родила мальчика от Жарикова. Ребенка назвали Сережей — так захотел отец мальчика. Оказывается, в молодости у него были проблемы с почками, и его спас от смерти врач по имени Сергей. Когда Жариков спросил врача, как он может отблагодарить его за заботу, тот просил назвать будущего сына Сергеем. Но когда это случилось, на пути желания мужа встала Гвоздикова — назвала сына в честь своего отца Федором. И только теперь, на склоне лет, у Жарикова появилась возможность выполнить давнюю просьбу своего спасителя.

Спустя полтора года они родили еще одного ребенка — на этот раз дочку Катю. И все это время Гвоздикова даже не догадывалась о тайной жизни своего благоверного. А у того буквально «крышу снесло» от его любви к журналистке. По словам Секридовой: