Вернувшись из ГДР, Жариков вновь стал желанным актером на многих съемочных площадках. В те годы на экраны страны вышло несколько фильмов с его участием: «Дикий мед», «Нет и да» (роль Латышева) (оба — 1967), «Продавец воздуха» (Люк), «Таинственный монах» (Латышев) (оба — 1968). Как мы помним, именно в последнем фильме Жарикова и увидела впервые Наталья Гвоздикова. Вот как она сама об этом вспоминает:

«Однажды старшая сестра Людмила затащила меня на фильм „Таинственный монах“ — показать артиста, в которого давно влюблена: „Ты не представляешь, какой красивый этот Жариков!“

В московском кинотеатре „Октябрь“ картину показывали как панорамное, стереоскопическое кино. Перед началом сеанса зрителям выдавали очки, которые волшебным образом делали изображение объемным. Случайно обернувшись, я увидела полный зал людей в этих дурацких очках. Все они, как совы, искали фокус — красную точку на экране — мне стало так смешно! Фильм показался настолько скучным (хотя это был приключенческий фильм про то, как под боком у красных находилось белогвардейское гнездо, действовавшее в монастыре. — Ф. Р.), что я как могла развлекалась: в темноте запивала кефиром колбасу и кокетничала с сидевшими рядом парнями. А Милка, как только на экране появлялся Жариков, толкала меня в бок и шептала: „Смотри, смотри — вот он!“. — „Подумаешь, Жариков! — фыркала я. — Большое дело!“. Могла ли я тогда представить, что именно за этого человека выйду замуж?!.»

Но пока до этого брака далеко и у каждого была своя жизнь: Жариков живет в браке с фигуристкой, а Гвоздикова пока свободная девушка и продолжает свою учебу во ВГИКе. На третьем курсе, в 1969 году, ее впервые приглашают сниматься в кино. Правда, фильм короткометражный («Белые дюны»), но это большого значения не имеет — главное, что обратили внимание. Фильм снимал режиссер-дебютант Сергей Тарасов, который впоследствии прославится такими лентами, как «Петерс» (1972), «Стрелы Робин Гуда» (1976), «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» (1983), «Черная стрела» (1985) и др. Встреча с ним запомнилась начинающей актрисе не с самой лучшей стороны. По ее же словам:

«Строгая Тамара Федоровна Макарова предложила мне на время съемок взять академический отпуск, но Герасимов принял другое решение: „Никакого отпуска! Привыкай! Это теперь твоя жизнь“.

И началось настоящее знакомство с актерской профессией: ночью я снималась, утром училась. В первой же экспедиции (натуру снимали в Прибалтике. — Ф. Р.) пришлось испытать липкие приставания режиссера. Я до сих пор благодарна людям, работавшим вместе со мной на картине, которые буквально спасали меня от этого любителя молоденьких актрис (в том фильме снимались: Юозас Будрайтис, Андрей Юренев, Ингуна Рейнфельде, Эгон Бесерис и др. — Ф. Р.). Вот так и началось мое взрослое житье-бытье…»

Отметим, что в том же году Гвоздикова снялась еще в одном фильме, но там с ней никаких «липких» приключений не произошло: речь идет о фильме ее учителя Сергея Герасимова «У озера», где у нее был крохотный эпизод. Затем были небольшие роли в фильмах: «Печки-лавочки» (студентка-стройотряда Наташа), «Ох, уж эта Настя!» (сестра Насти Светлана Рябинина).

Вспоминает Н. Гвоздикова: «Если помните, в „Печках-лавочках“ в купе к Шукшиной и Федосеевой заходят молодые девчонки и настойчиво зазывают деревенскую чету к себе послушать студенческие песни под гитару. Я — та самая девушка, которая приглашала активнее других и все никак не унималась: „Идемте, идемте!“ Много позже сын, увидев меня в этом эпизоде, удивился: „Мама, а почему ты таким писклявым голосом разговариваешь?“

Затем была „Калина красная“. Помню, Василий Макарович завел меня в комнату, запер на ключ и строго сказал: „Прочтешь сценарий — постучи в стенку, открою“. Но я так увлеклась чтением, что даже не заметила, как вошел Шукшин. „У тебя есть какие-нибудь пожелания?“ Я взмолилась: „Пустите меня, пожалуйста, в „малину“!“ Василий Макарович долго смеялся: „В малину“? Ишь чего захотела! Ты себя-то видела? Какая из тебя „малина“? И предложил мне сняться в эпизоде, который считал очень важным. Помните, Шукшин приходит на почту отправить телеграмму Губошлепу, а там сидит эдакая фифа с загнутыми ресничками и косами-бараночками? Это я! Перед съемками он дал мне всего одно напутствие: „Наташа, ты должна так меня отчистить, чтобы мало не показалось!“

Поездка в Белозерск, где снималась картина (съемки проходили летом 1973 года. — Ф. Р.), была незабываемой. Василий Макарович водил меня в местный кинотеатр на фильм „Овод“ со Стриженовым (кстати, еще один Лев-Змея, как и Шукшин. — Ф. Р.). Я была одной из первых, кто держал в руках сценарий „Я пришел дать вам волю“ о Степане Разине. Наверное, мы бы снова встретились на съемочной площадке, но, видно, не судьба — Шукшин умер (в октябре 74-го. — Ф. Р.).

Прошло много лет. Я как-то спросила у Толи Заболоцкого, оператора Василия Макаровича: „Как ты думаешь, почему Шукшин проявлял ко мне всегда такое внимание?“ Он посмотрел на меня удивленно: „А ты что, не догадывалась? Вот дуреха! Ведь он тебя очень любил!“…»

Что касается творческих свершений Евгения Жарикова, то он снимался куда более активнее Гвоздиковой и к моменту своего знакомства с ней записал на свой счет следущие фильмы: «Снегурочка» (Лель), «День ангела» (штурман Салин) (оба — 1969), «Приключения в космосе» (1970; Павел), «Смерти нет, ребята!» (1971; лейтенант Владимир Рубин), «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» (1973).

Всесоюзная слава пришла к Гвоздиковой спустя два года после окончания ВГИКа — в самом начале мая 1973 года, когда на телеэкраны вышла блистательная комедия Алексея Коренева «Большая перемена». В ней Наталья сыграла возлюбенную главного героя, учителя истории Нестора Петровича Северова, Полину Иванченко.

Между тем буквально за несколько месяцев до того момента, когда Гвоздикова проснулась знаменитой, произошла ее судьбоносная встреча с Евгением Жариковым. Дело было в начале 1973 года, когда Наталья проходила пробы в картине «Возле этих окон» Хасана Бакаева (она пробовалась на роль приемщицы в ателье). Главную мужскую роль в фильме — киномеханика Михаила Анохина — исполнял Жариков. Отметим, что первая встреча будущих супругов оказалась далеко не идиллистической. Вот как о ней вспоминает Н. Гвоздикова:

«Итак, 1973 год, „Мосфильм“. Я безумно опаздываю на пробы. Как метеор, лечу по длинным коридорам студии, стремительно врываюсь в комнату — щеки порозовели от мороза, волосы растрепались, глаза горят. Прямо скажем, выгляжу далеко не как кинозвезда.

А вот Женя как раз был безупречен! Придраться абсолютно не к чему. А так хотелось! Аккуратно причесанный, в отлично сшитом замшевом пиджаке с заморскими пуговицами, в светло-коричневых брюках, модных ботиночках. Жариков сидел в комнате один, на коленях лежал сценарий. Когда я, запыхавшись, влетела, он искоса посмотрел на меня, и в его взгляде я явственно прочитала укор: „Кто такая? Как посмела опоздать?“ Ему, звезде, пришлось ждать меня целых пятнадцать минут! Я, не обращая внимания, стала снимать шубу, естественно, полагая, что он поможет. Не тут-то было: Женя продолжал невозмутимо сидеть.

Мы начали вместе читать сценарий, незаметно разглядывая друг друга. Я, конечно, понимала, что виновата, но от этого мне еще больше хотелось его задеть. И принялась капризничать: заявила, что у меня очень мало времени, потом потребовала личную машину — словом, выдвигала условия как настоящая звезда. Жариков, не выдержав подобной наглости, разозлился и захлопнул сценарий.