о которых всё внутри начинает дрожать.

Мне кажется, я никогда так ничему не радовалась, как нашему перерырву. Одна неделя. Подумать мне, подумать им. Готовы ли они действительно быть со мной, если я всё равно буду что-то чувствовать к двум.

Или это просто похоть, которая быстро пройдет?

– Значит, ты подцепила богатого папика? – староста фыркает, поджигая тонкую сигарету с ментолом. – Интересно.  

– Никого я не нашла!

– Ага. А охрану со стипендии оплачиваешь? Да слушай, тут же ничего такого. Это ведь тот, кто приезжал за тобой недавно? С бородой, крупный такой… Ну слушай, я бы сама ему дала.

– Лена! Хватит, ты говоришь глупости.

– Я говорю реальность, Ань. Ты красивая, очень. Поэтому не удивительно, что нравишься мужчинам с деньгами. Я, наоборот, тебя хвалю, ты не подумай! Это правильно, брать от жизни всё, что можно.

– А если я хочу слишком много?

– Пфф… Тогда это проблемы мужчин. Почему ты должна стесняться своих желаний? Я вот хочу на море и новый телефон, разве это плохо?

Жму плечами, не зная, что ответить. Лена в чем-то права. Не в отношениях за деньги, конечно, но в плане «бери, что можешь». Я не должна стыдиться своих желаний.

Алан и Давид не согласны? Ладно, это их право. Моё право – хотеть их двоих. Вот и всё.

Убеждаю себя в этом, отвечая на сообщение Алана. Не смотря на тайм-аут и отдых, всё равно постоянно на связи с ними. Кажется, мужчины решили соблазнить меня через смс, но это даже приятно.

Обещаю отписаться, когда попаду домой, и перехожу в чат с Давидом. Мужчина не шутил, когда говорил, что совсем ничего не смыслит в отношениях. Он каждый день присылает мне букет цветов, но перед этим сбрасывает ассортимент магазина и ждет, что я выберу сама.

Ну, всяко лучше, чем дарить одни розы, которые я не настолько люблю.

– О-па, какие люди? – Лена бьет локтем в мой бок, кивая на противоположную улицу. – Я думала, что он с концами пропал.

– Кто?

Щурюсь, пытаясь рассмотреть через поток машин и людей. И задыхаюсь, от понимания. Дима. Стоит там, смотрит прямо на меня. А после перебегает через дорогу, приближаясь.

Хочется вцепиться в руку Лены, чтобы не оставляла меня. Но подруга уже машет на прощание, убегая. С другой стороны, здесь полно студентов, Дима не сможет мне навредить. Да и охрана Алана с Давидом рядом.

– Ань, привет.

– Я спешу, - отрубаю, пока Дима тянет капюшон толстовки сильнее, скрывая лицо. – Пропусти.

– Послушай, нам надо поговорить.

– Правда? О чём? Или ты хочешь поделиться заработком? Прости, мы как-то не обсудили процент. Сколько мне там полагается?

– Ань, ты не всё так поняла. Подожди. Я тут вообще ни при чем! Отвечаю, я не знал об этом. Да послушай меня, - парень перерождает дорогу, хмурится. – Мне сказали, что это был просто конкурс, ничего криминально. Я вообще не знал обо всех этих торгах и прочем. Узнал не раньше тебя, честно!

– И где же ты пропадал?

Ни капли не верю Диме. У него было столько времени, чтобы объявится, а он прятался. Наверняка, тратил деньги за мою невинность. Не то, чтобы я претендовала на них, хочется держаться подальше от всей истории с аукционом. Но дело в другом – Дима меня предал и продал.

И это факт. Кто-то подсунул же мне договор, а я доверяла парню. Кто-то закончил аукцион, получил деньги. Это не случайность, Дима участвовал во всём. А сейчас, почему-то, пытается оправдаться.

– Выжить пытался. Знакомый сказал, что меня какие-то головорезы ищут, я решил залечь на дно. Серьезно, я бы никогда так с тобой не поступил. Ты же меня знаешь, Ань. Ну разве я сутенер? Ты же знаешь, что я тебя люблю, я бы никогда так тебя не подставил.

– Да? И ты прям с аукциона прятался ото всех?

– Нет. Бля, да мы бухали там, я думал, что мы сорвем пару тысяч.  Хорошо же? А потом услышал, что дело не такое простое. Про аукцион понял. Попытался слиться, но меня никто не выпустил. Шандарахнули по голове, - ладонь Димы тянется к затылку, он морщится, словно от фантомной боли. – И отвезли на какой-то склад. Я в себя под утро только пришёл. А потом вот узнал, что в розыске. У меня доказательства есть. И с больницы выписка, что сотрясение было, и я контакты дам тех, кто предложил это. И всю нашу переписку покажу, хочешь? Анют поверь мне, ладно? Давай, пошли, покажу. Я здесь недалеко припарковался, всё в машине.

– Я…

Прикусываю губу. Дима вдруг кажется таким родным. Нервничает, оглядывается, но при этом звучит уверенно. Словно, действительно всё так и было.

Да и зачем ему вдруг объявляться и рассказывать ложь? Он мог бы никогда больше не ходить в университет и радоваться деньгам. А Дима приехал, ко мне…

– Ань, ну ты же меня знаешь.

– Знаю. Да, хорошо. Пошли, только быстро.

У меня ощущение, что совершаю главную ошибку. Но ничего не могу с собой поделать. Так будет правильно, наверняка. Даже если что-то пойдет не так, то всегда можно будет исправить.

А я просто хочу знать правду. Кто такой этот номер семь, он вообще появится? Или кто-то из жизни мужчин, который хотел просто столкнуть Давида и Алана. Так ведь тоже может быть?

Медлю на переходе, крепко сжимаю телефон в руке. Уверена, что мне потом ещё достанется от мужчин. Что приняла такое дурацкое решение. Но по-другому я не могу.

– Ань, давай быстрее. Не хочу, чтобы меня заметили.

– У меня нога болит, я ещё на том конкурсе подвернула. Прости, что не могу бежать за тобой. Ты-то за мной не бежал.

– Да бля, ну я же объяснил. Не мог ничего поделать. Я может не ангел, но никогда бы не стал сутенером. Ладно, может всякое произойти. Но я бы никогда не стал насильно кого-то подкладывать под толстосумов. Тем более тебя. Ты же моя девушка, насколько мразью нужно быть?

– Я не твоя девушка.

Отрезаю, потому что это неизменно. Виноват Дима или нет, то это ничего не меняет. Точка, жирная и нестирающаяся, поставлена той же ночью, как номер семь выиграл аукцион.

Даже если Диму подставили, и он совсем ни при чем. То в моем сердце больше нет для