Идея Большого скачка заключалась в том, чтобы на деньги, полученные от продажи зерна, ускорить индустриализацию Китая, поднять экономику страны и превратить ее в сверхдержаву. Говорили об избытке продуктов, которого на самом деле не существовало. И вновь был найден ответ на неудачи: на этот раз все трудности происходили потому, что крестьяне прятали зерно. По мнению Мао, можно было получить больше зерна, избавившись от вредителей. Мао организовал новую кампанию по ликвидации в стране «четырех вредителей»: крыс, воробьев, мух и комаров. В итоге после уничтожения воробьев и других птиц со страшной силой начали размножаться вредные насекомые, в том числе саранча, которые пожирали урожай. В итоге пришлось просить СССР отправить в Китай 200 000 воробьев, чтобы как-то восстановить природный баланс.

Китай взял курс на увеличение выплавки стали — по всей стране строились мастерские по производству металла из руды, на производстве было занято 90 млн человек. При этом люди практически ничего не знали о стали и мартеновских печах. Из-за потери урожая разразился голод, люди умирали голодной смертью. Лю Шаоци, один из партийных лидеров, пытался остановить Мао, озабоченный вопросом голода. После давления со стороны Лю Шаоци Мао согласился снизить конфискацию зерна на 34 %, но, несмотря на это, в 1961 году 12 млн человек умерли от голода. Согласно отчетам Лю Шаоци, за четыре года Большого скачка 38 млн человек умерли голодной смертью.

Согласно французскому историку Жан-Луи Марголену, Мао и другие поддержавшие Большой скачок партийные деятели впали в нездоровый оптимизм. Преуспеть в своих начинаниях было обязательно, как и верить во всемогущество лидера. Чиновники, занимавшие правящие позиции, не хотели рисковать своим положением и ставили заведомо недостижимые цели, подтасовывая статистику, поскольку могли переложить ответственность за достижение результата на своих подчиненных.

На Лушаньской партконференции в 1959 году министр обороны Пэн Дэхуай выступил с критикой Большого скачка и нанесенного им урона. Министра выгнали из партии, сняли со всех постов и отправили под домашний арест. Мао заклеймил Пэн Дэхуая и тех, кто его поддержал, как антипартийную клику. Интеллигенцию, которая осмелилась выражать протест, подвергали гонениям или смещали с должностей и отправляли в далекие провинции.

Для многих решительным поворотом стало партийное собрание в январе — феврале 1962 года. Председатель КНР Лю Шаоци выступил с публичной критикой Мао, который вынужден был изменить свою политику под давлением других членов партии. Решающая власть перешла от Мао к Лю Шаоци. Мао утратил поддержку из-за разразившегося в стране голода, но отказывался признавать, что в его действиях было что-то неправильное. Как считает Жан-Луи Марголен, голод, последовавший за Большим скачком, был делом рук Мао, ведь он с преступным упрямством отказывался признавать, что его планы были неудачными, и не желал принимать мер для исправления ситуации. Лю Шаоци и прочие лидеры, которые критиковали Мао, позже столкнулись с его мстительностью и злопамятностью. Линь Бяо — последователь смещенного с поста Лю Шаоци — стал продвигать культ личности Мао. В январе 1960 года он отдал приказ вооруженным силам заучивать наизусть цитаты Мао. Позже из этих цитат была составлена так называемая «Маленькая красная книжица». Мао заявил, что излишнее увлечение чтением приводит к скуке и моральному разложению. Народ не должен знать слишком много, ему достаточно избранных цитат своего лидера. При этом сам Мао любил литературу, однако не поощрял страсть к книгам у других. Весной 1963 года Мао запретил оперу, хотя сам был большим поклонником представлений, которые зачастую трогали его до слез. В особенности рьяно он выступал против произведений, в которых рассказывалось о том, как дух умершего возвращался на землю, чтобы отомстить своим обидчикам. В 1963 году он выступил с обвинениями, согласно которым все искусство было по характеру либо феодальным, либо капиталистическим. Художников и артистов он приказывал отправлять в деревню на перевоспитание. Старинные пагоды надлежало разрушить. Мао велел запретить даже садоводство!

В 1965 году Мао практически не появлялся на публике, так как вместе с ближайшими доверенными лицами был занят планированием новой кампании, получившей название Культурная революция. Мао решил всерьез взяться за очищение культуры. Первой жертвой стал председатель городского правительства Пекина Пэн Чжэнь. Кампания стартовала с обвинений в адрес подчиненного Пэн Чжэня, историка и заместителя председателя городского правительства У Ханя. В 1959 году У Хань опубликовал в газете материал, в котором критиковал одного из сановников династии Мин. По мотивам заметки была написана пьеса, в которой метафорически обыгрывалась ситуация Пэн Дэхуая, критиковавшего Мао и смещенного за это с поста. Пьеса «Доклад Хай Жуя на высочайшее имя», поставленная в Шанхайском театре пекинской музыкальной драмы, вызвала восторженные отклики зрителей и жесткую политическую критику идеологических верхов. Пэн Дэхуай был отстранен от должности в том же году. Террор был эффективен: человека можно было сделать виновным даже на основании такой мелочи, как заметка в газете на историческую тему. В 1985 году из У Ханя сделали мишень и натравили на него студентов, призывая критиковать не сдерживаясь. После этого указующий перст был направлен уже на Пэн Чжэня. В начале мая 1966 года Мао основал новый институт, призванный способствовать чисткам в ходе Культурной революции. Задачей молодежных школ было сражаться против подобных У Ханю и Пэн Чжэню «умеренных» ревизионистов, которых Мао не терпел за склонность к компромиссам.

В июне террор начал набирать обороты. Молодежь в школах и университетах настраивали против учителей и профессоров, призывая отомстить за то, что педагоги отравляли юношество своими буржуазными идеями. Призывы идти против преподавателей повторяли по радио и печатали на первой странице в «Жэньминь жибао».

Мао приказал закрыть в июне школы и отправить студентов на шестимесячные каникулы, что только способствовало усилению беспорядков. Молодежь вступала в отряды так называемых хунвейбинов. Эти отряды нападали на преподавателей, вытаскивали их на улицы, били, одевали в шутовские наряды, размалевывали им лица краской и вешали на них плакаты. Хунвейбины нападали на художников с палками и вламывались в дома, где ломали и уничтожали предметы искусства. Мао превозносил хунвейбинов до небес.

Председатель партии Лю Шаоци и Дэн Сяопин, позже ставший фактическим руководителем страны, пытались как-то сдержать разгул хунвейбинов, но Мао посчитал это отклонением от линии партии. В августе Мао запретил полиции и армии вмешиваться в действия молодежных отрядов.

Революция затронула даже исторические постройки. Мао ненавидел древнюю китайскую архитектуру и восхищался постройками европейцев и японцев. Еще во время Большого скачка Мао хотел разрушить старинные города и на их месте создать современные промышленные центры. На какое-то время он отложил эти планы. И все же древние стены, ворота и укрепления во многих китайских городах были уничтожены. Во время Культурной революции разрушили более половины исторических памятников Пекина.

В сентябре Мао приказал выбрать новый объект притеснений. На этот раз было приказано искать в рядах партии руководящие чины, которые придерживаются «капиталистического пути». Были созданы специальные «школы кадров», где подробно разбиралось прошлое опальных чиновников и проходил процесс переучивания, в ходе которого люди помимо теории также занимались физическим трудом. Лю Шаоци пытались заставить публично признать свои преступления против Мао. Он отказался, после чего его дети были вынуждены наблюдать за публичным физическим наказанием родителей. Лю Шаоци и его жену бросили в тюрьму, и они больше никогда не видели друг друга. Лю, скорее всего, умер в тюрьме от пыток.