— Мысль просто замечательная, — с благодарностью сказала она. — Со временем это может облегчить ей жизнь.

— Значит, вы не возражаете? — с надеждой спросила леди Уиншир.

— Что вы! Эта мысль мне очень по душе. — Теперь фамилия «Уиншир» вызывала у Аннабелл ассоциацию не с Гарри, а с его матерью. — Консуэло Уортингтон-Уиншир. Или наоборот. Решать вам.

— Думаю, «Уортингтон-Уиншир» звучит лучше. Раз вы не возражаете, я попрошу адвокатов оформить все нужные документы. — Леди Уиншир широко улыбнулась.

Растроганная Аннабелл обняла ее и сказала:

— Вы так добры к нам.

— А почему бы и нет? — проворчала в ответ ее собеседница. — Вы — хорошая женщина. Я вижу, что вы чудесная мать. И, несмотря на все, сумели стать доктором. Причем, судя по отзывам, отличным. — У ее личного врача были хорошие связи во Франции. — То, что сделал с вами мой сын, не заставило вас возненавидеть его ребенка. И меня тоже. По-моему, вы не испытываете ненависти даже к Гарри. Сомневаюсь, что я смогла бы так же вести себя на вашем месте. Вы — ответственная, достойная и трудолюбивая женщина. Во время войны вы работали как героиня. У вас не было семьи, вы всего добились сами, безо всякой помощи со стороны. Вам хватило смелости родить внебрачного ребенка и хорошо воспитать дочь. Все, что я о вас знаю, мне нравится и вызывает уважение. Честно говоря, я считаю вас замечательной женщиной и горжусь знакомством с вами.

Эти слова вызвали у Аннабелл слезы. Они были противоядием от оскорбления Антуаном.

— Вы очень добры ко мне, — ответила она. — Я вижу в своей жизни одни ошибки. Все, кроме вас, видят только клеймо, которое оставили на мне другие. — И тут она рассказала леди Уиншир свою вторую страшную тайну. О разводе, предшествовавшем ее бегству из Штатов, и причине этого развода.

— Поразительная история, — задумчиво сказала леди Уиншир. Шокировать эту даму было нелегко; рассказ о неудачном браке Аннабелл глубоко тронул ее. — Должна сказать, глупо было думать, что ваш муж сумеет преодолеть себя.

— Сначала он действительно так думал и лишь потом понял, что это невозможно. А его друг всегда был с ним рядом, это только затрудняло задачу Джосайи.

— Иногда люди бывают очень глупыми, — покачав головой, заметила леди Уиншир. — Еще большую глупость он совершил, когда решил, что развод не запятнает ваше имя. Конечно, его стремление предоставить вам свободу было похвальным. Но развод под предлогом супружеской измены означал, что он бросает вас на съедение волкам. С таким же успехом он мог пригвоздить вас к позорному столбу. Ей-богу, временами мужчины бывают такими неумными и эгоистичными. По-моему, вы до сих пор не можете пережить это. — Аннабелл кивнула. — Вы должны сказать себе, что это все в прошлом. Вы знаете, как все было на самом деле. Вот что главное.

— Это не помешает людям захлопнуть дверь передо мной, — вздохнула Аннабелл. — И перед Консуэло.

— Неужели вас волнует мнение этих людей? — высокомерно спросила леди Уиншир. — Если они могут поступить так с вами и с ней, это значит, что они ничтожные людишки. — Аннабелл решилась рассказать ей об Антуане, и пожилая дама вышла из себя. — Да как он смел? Вот она, мораль так называемой буржуазии! Моя дорогая, он сделал бы вас несчастной. Вы правильно сделали, что не позволили ему вернуться. Он вас не стоит.

Аннабелл не успела ответить — в комнату впорхнула Консуэло, пришедшая в восторг от катания на пони. А когда девочка увидела свою спальню, не поверила своим глазам. Это была большая солнечная комната, стены которой были обтянуты шелком с цветочным узором, смежная со спальней ее матери, оформленной почти так же. Вечером за ужином мать и бабушка сообщили девочке, что теперь у нее будет двойная фамилия.

— Ее будет трудно писать, — озабоченно сказала Консуэло, рассмешив обеих женщин. — Ничего, привыкнешь, — ответила мать. Она была чрезвычайно благодарна леди Уиншир за официальное признание ее ребенка.

Теперь ни один подлец не посмеет назвать ее Консуэло ублюдком!

После ужина они разговаривали, играли в карты, а потом разошлись по своим комнатам. Полусонная Консуэло прижалась к матери. В конце концов она так и уснула в постели Аннабелл. А утром побежала на конюшню, едва успев одеться.

Весь следующий день Аннабелл и леди Уиншир были неразлучны, они беседовали на разные темы — от политики и медицины до последних популярных романов. Старая дама была умна и начитанна. Этим она напомнила Аннабелл ее мать. Аннабелл размышляла над вчерашним советом леди Уиншир не обращать внимания на мнение ограниченных людей. Леди Уиншир не уставала говорить, что считает Аннабелл прекрасной женщиной. Ее мнение и оценка были очень важны для Аннабелл, укрепили ее веру в себя, вернули самоуважение. Всего этого лишило ее отношение соотечественников после развода, потом надругательство Гарри, унижения и обвинения Антуана.

В последний день они устроили ланч в саду. Бабушка приготовила для Консуэло сюрприз. Когда на десерт подали именинный торт, один из грумов принес шляпную картонку с большим розовым бантом. Девочка и ее мать и представить не могли, что находится внутри. Но потом Аннабелл заметила, что картонка слегка подрагивает, и начала догадываться о содержимом коробки. Пока Консуэло развязывала шелковый бант и осторожно снимала крышку, грум крепко держал картонку. Едва девочка это сделала, как из коробки показалась маленькая черная мордочка. Это был черный щенок мопса, точь-в-точь такой же, как собаки самой леди Уиншир. Когда щенок лизнул девочку в лицо, Консуэло едва не потеряла дар речи. Обе женщины улыбнулись, а счастливая Консуэло повернулась к бабушке и крепко обняла ее за шею.

— Ой, спасибо! Это девочка, да? Она такая чудесная! Как мне ее назвать?

— Это решать тебе, моя милая, — довольно улыбаясь, ответила леди Уиншир. Неожиданно обретенная внучка стала для нее последней радостью в жизни.

Расставаться им не хотелось. Когда Консуэло и Аннабелл садились в машину, чтобы ехать в Дувр, леди Уиншир напомнила, что они обещали приезжать часто. Консуэло еще раз поблагодарила ее за щенка, у которого пока не было имени. Девочке уже не терпелось продолжить путешествие. Прощаясь, леди Уиншир сказала Аннабелл, что пришлет ей официальные документы на признание Консуэло, как только они будут готовы.

«Роллс-Ройс» тронулся, леди Уиншир стояла на крыльце и махала им вслед. Всю дорогу до Парижа Консуэло играла со щенком. Девочка сказала матери, что лучшего дня рождения у нее еще не было. Аннабелл была счастлива за дочь.

Через день после возвращения в Париж Аннабелл написала своему адвокату в Нью-Йорк письмо с распоряжением не продавать коттедж в Ньюпорте. А на следующее утро попросила Элен заказать билеты на июньский рейс до Нью-Йорка с возвращением в Париж в июле. Все советы леди Уиншир показались Аннабелл разумными, и она решила им последовать.

В конце июня Аннабелл, Консуэло и Брижитт поднялись на борт «Мавритании». Именно на «Мавритании» отплыли в Европу ее родители и брат во время своего последнего путешествия. Эта горькая мысль не давала Аннабелл покоя. Они отплыли из Гавра в чудесный день, теплый и солнечный.