В феврале 1793 года правительство приказало легиону выступить на защиту бельгийской границы в ста с чем-то километрах к северу от Мольде. Несмотря на ранние победы Франции, война пограничных набегов продолжалась. Дюма отлично знал этот вид сражений и повел американцев от одной победы к другой. Его сын-писатель предлагает следующее красочное описание:

Мой отец, как командир полка[543], нашел широкое поле для применения своей отваги и ума… Например, однажды, будучи в авангарде, [Американский легион] неожиданно столкнулся с нидерландским полком, укрывшимся во ржи, которая в то время года и в той местности выросла высотой с человека. Присутствие вражеского полка выдало движение какого-то сержанта. Тот оказался едва ли в пятнадцати шагах от моего отца и уже поднимал ружье. Отец заметил это движение, понял, что с такой дистанции сержант не промахнется, выхватил пистолет из кобуры и спустил курок с такой быстротой и удачей, что, прежде чем [сержант] успел прицелиться, пистолетная пуля пробила дуло его ружья насквозь.

Этот выстрел стал сигналом для лихой атаки, в которой нидерландский полк был разбит в пух и прах.

Отец подобрал пробитое пулей ружье с поля боя. И скрепил перебитое дуло двумя полосками железа. Это ружье долго хранилось у меня, но в конце концов его украли во время одного из переездов.

Пистолеты, сотворившие такое чудо точности, дала отцу моя мать. Они вышли из мастерских Лепажа. Позже они снискали себе славу в итальянской армии.

Энциклопедическая статья 1820-х годов, написанная спустя десятилетия после изложенного писателем рассказа, дает более трезвое подтверждение героизма, проявленного Алексом Дюма в Черном легионе:

[Дюма] водил юных воинов[544]в бой каждый день. Постоянно находясь в сторожевом охранении, [Дюма] особенно отличился в Мувиане, под Лиллем, где он во главе патруля из 14 человек внезапно атаковал пост из 40 голландских солдат, убил трех из них собственной рукой, 16 взял в плен, а остальных обратил в бегство.

Сен-Жорж часто отсутствовал в расположении полка, но, когда он был на месте, аристократ с честью выполнял свои обязанности, а его поведение в апреле 1793 года показало, что он был по-прежнему предан делу Революции: в тот месяц командующий армией, генерал Дюмурье, попытался устроить государственный переворот. Сен-Жорж и Дюма отказались присоединиться к мятежу и вместо этого объединили американцев с другим легионом, чтобы защищать город Лилль от бунтовщиков.

Однако Черный легион преследовали проблемы. Ни офицеры, ни рядовые не получали платы, у некоторых людей не было обуви. Подполковник Дюма с трудом мог найти для них оружие. Переписка показывает, что подобное положение дел все сильнее раздражало его.

В июне Сен-Жорж вновь покинул полк[545](согласно одним сообщениям, отправился в Париж[546], согласно другим – в Лилль), а когда он вновь появился, Военное министерство обвинило его в организации мошеннической схемы[547]по перепродаже лошадей. Он якобы покупал хороших скакунов на деньги правительства, перепродавал их с прибылью, а затем покупал более дешевых лошадей для своих солдат. Как сообщает писатель Дюма, которому вторят многие другие авторы, когда Сен-Жоржа вызвали в Париж для объяснений, он возложил вину на своего первого заместителя:

Поскольку счета Сен-Жоржа[548]находились в очень плохом состоянии, ему пришла в голову идея перевалить вину на моего отца. Он заявил, что именно подполковник Дюма отвечал за покупку лошадей для полка.

Тогда военный министр написал моему отцу, который немедленно представил доказательства, что никогда не составлял ни одной заявки, не покупал и не продавал ни единой лошади.

Министр в ответном письме снял все обвинения с отца. Но тот не простил Сен-Жоржу обиды и… решил вызвать своего бывшего полковника на дуэль.

Писатель Дюма с увлечением описывает ссору между двумя давними соратниками, бывшим учителем и его учеником, завершая эпизод сценой, когда Сен-Жорж наносит визит Дюма, после того как последний неоднократно присылал ему вызов на дуэль. «Сен-Жорж, сколь бы отлично он ни владел пистолетом или шпагой, предпочитал выбирать себе противников для дуэли», – поясняет писатель, а затем пересказывает разговор, который произошел, когда его отец, больной, отлеживался дома, восстанавливаясь после операции, а за ним ухаживал его старый помощник Дермонкур:

Узнав о недомогании, которое держало моего отца в постели, [Сен-Жорж] оставил визитку и уже уходил, когда Дермонкур, который много слышал о нем, увидел восхитительно красивого и чуть заикавшегося мулата, узнал Сен-Жоржа и бросился за ним.

«А! Господин де Сен-Жорж, – сказал он. – Это вы! Не уходите, прошу вас. Ведь даже будучи больным, генерал вполне способен кинуться бежать за вами, так он жаждет вас видеть».

Сен-Жорж тут же понял, как лучше поступить.

«О! Дорогой Дюма! – вскричал он. – Конечно, я уверен, что он хочет увидеться со мной – так же, как и я! Мы всегда были такими хорошими друзьями. Где он? Где же он?»

И устремившись в комнату, он кинулся к кровати, схватил моего отца и обнял его так крепко, что чуть не задушил.

Отец пытался заговорить, но Сен-Жорж не дал ему такой возможности.

«Ах, – сказал он. – Неужели ты хочешь убить меня? Убить меня – меня? Дюма – убить Сен-Жоржа? Разве такое возможно? Разве ты мне не сын? Если бы Сен-Жоржа не стало, смог бы хоть кто-то на свете заменить его? Ну, давай, вставай! Закажи мне отбивную, и пусть никто из нас больше не вспомнит об этой глупости».

Отец был всерьез настроен довести дело до конца, но что скажешь человеку, который бросается вам на кровать, обнимает вас, называет сыном и просит угостить его завтраком?

Так мой отец и поступил. Он подал ему руку и сказал:

«Ах ты бандит! Тебе безусловно повезло, что я, как ты говоришь, именно твой наследник, а не предыдущего министра войны. Иначе, даю тебе слово, я бы велел тебя повесить».

«Ох! Или, по крайней мере, отправил бы на гильотину», – поправил Сен-Жорж, принужденно рассмеявшись.