Вышеозначенные граждане проживают: будущий муж – в гарнизоне Амьена, будущая жена – в своем городе.

Революция принесла в Вилле-Котре многочисленные изменения. В 1791 году великолепный замок Орлеанской династии, построенный в тринадцатом веке для Карла де Валуа, был превращен в армейские бараки. Как командир Национальной гвардии Клод Лабуре надзирал за перепланировкой. Ранее он занимался превращением игровых площадок в общественное пастбище для овец. Тогдашний герцог Орлеанский, отказавшийся от фамильного титула и ставший Филиппом Эгалитэ, то есть Филиппом «Равенством», не возражал.

В соответствии с революционными обычаями церковь св. Николая в Вилле-Котре была лишена сакрального статуса. Ее крест был заменен на флюгер в форме петушка (французский национальный символ), а в нефе теперь проходили собрания местного Якобинского клуба.

Александр Дюма и Мари-Луиза Лабуре поженились[532]28 ноября. Гражданская церемония бракосочетания состоялась в ратуше. Не ясно, венчались ли они впоследствии по католическому обряду (если так, то это наверняка произошло по просьбе Мари-Луизы, поскольку у подполковника Дюма не было иной веры, кроме республиканизма. Через десять лет, когда родился их сын Александр Дюма, церкви вернули сакральный статус, и будущий писатель был должным образом крещен[533]здесь).

Свидетелями на гражданской церемонии выступили два старых сослуживца Дюма по драгунскому полку, в том числе «гражданин Луи Огустин[534]Брижитт Эспань, подполковник Седьмого гусарского полка», который затем будет служить под командованием Дюма (а впоследствии сделает карьеру и при Наполеоне станет «графом империи»[535]). Но самой интересной свидетельницей оказалась Мари Рету, «вдова покойного Антуана[536]Александра Дави де ля Пайетри, проживающая в Сен-Жермен-ан-Лай». Ее присутствие заставляет предполагать, что Дюма сделал попытку примириться[537]с прошлым и памятью отца, не говоря уже о самой мачехе[538].

В брачном контракте перечисляются финансовые условия брака[539]: ни один из супругов не берет на себя ответственности за долги, накопленные другим до вступления в союз, а в случае если кто-то из супружеской четы умрет: «Другое лицо заберет часть, которая причитается ему/ей в соответствии с контрактом и до раздела имущества, а что касается личной собственности, одежду и белье в свое пользование и спальню со всей обстановкой и отделкой на свое усмотрение; более того, если в живых останется невеста, к ней отойдут ее драгоценности и кольца, а если жених – ему достанутся конь, оружие и поклажа».

Медовый месяц был краток[540]и обошелся без путешествия в экзотические места, однако после него Александр Дюма и Мари-Луиза стали ждать своего первого ребенка[541].

* * *

Пока Дюма женился, Национальный конвент спорил о том, что делать с бывшим королем Людовиком XVI, которого после отмены всех титулов называли просто Луи Капетом – издевательская аллюзия на его давнего предка Гюго Капета, занявшего трон в году 987 от Рождества Христова. Конвент предал Луи Капета суду. Делегат Филипп Эгалитэ вместе с незначительным большинством проголосовал за отправку своего кузена на гильотину. Впрочем, сам он последует той же дорогой еще до конца года. 21 января 1793 года Луи Капет был обезглавлен.

Подполковник Дюма, вернувшись на службу после медового месяца, возможно, решил, что Революция отправила его назад во времени: 11 января Свободный легион американцев расположился в Лаоне[542], в старом гарнизоне драгун.

В рядах Черного легиона состояли около двухсот свободных мулатов и бывших рабов, включая определенное число младших офицеров, которые по возрасту были старше Дюма и в последний раз сражались с подразделениями колониальных войск на Сан-Доминго или других сахаропроизводящих островах. Задачей Дюма было обучить их всех возглавлять патрульные отряды и, как показывает его оживленная переписка с Парижем, сражаться за оружие, довольствие, форму и лошадей. Имелся еще и вопрос о плате за службу, который, как оказалось, правительство полностью упустило из виду.

Вполне возможно, Дюма скоро пожалел, что отклонил предложение присоединиться к Бойеровым Гусарам свободы и равенства и оказался в легионе Сен-Жоржа. Командование легионом по большей части легло на его плечи, потому что полковник Сен-Жорж и другие старшие офицеры часто отправлялись на «поиск рекрутов» в Париж, где, более чем вероятно, тратили время на выпивку и кутежи. Пока речь шла о создании легиона, Сен-Жорж был полон искреннего рвения, однако светского льва, для которого жизненные трудности исчерпывались лихой конной выездкой в саду Тюильри, превратить в солдата было непросто.