Сталин очень хорошо подготовился к этому раунду. Все делегаты конференции, за исключением делегатов из Ленинграда, в основном служащих, зависевших от Зиновьева, политического босса Ленинграда, были назначены секретарями местных партийных организаций, которые, в свою очередь, были обязаны своим выдвижением на эти посты Сталину как Генеральному секретарю партии. К этому времени авторитет Зиновьева значительно пошатнулся, в немалой степени благодаря его злобным и предательским нападкам на Троцкого. Не прибавили ему авторитета и поражения, которые под его руководством потерпел Коминтерн в Германии, Болгарии и Эстонии, где выступления коммунистов были утоплены в крови. Я был одним из тех, кто нисколько не пожалел бы, если бы Зиновьев был отстранен от руководства, и у меня было такое впечатление, что эта точка зрения была широко распространена в партии. Сталин удачно воспользовался этими настроениями и нанес поражение группировке Зиновьева, не обнаружив в этом какой-то своей особой заинтересованности.

Около года Зиновьев и Каменев оставались в тени, а затем, забыв свои прежние яростные нападки на Троцкого, открыто пошли на союз с ним в рамках объединенной оппозиции. Этот союз был еще одной ошибкой Троцкого. Многие коммунисты считали Зиновьева и Каменева оппортунистами, которые ради личной власти готовы были как угодно менять свои взгляды. В то же время Троцкий все еще продолжал пользоваться авторитетом, хотя и оказался в меньшинстве. Никто не сомневался в его искренности и преданности делу. Пойдя на союз с Зиновьевым и Каменевым, он заметно подорвал свой престиж, но вряд ли приобрел много сторонников. Возможно, и сам Троцкий, думали мы, был не так уж объективен, как хотел казаться. Во всяком случае, все мы хотели положить конец фракционной борьбе. В памяти еще звучал предсмертный призыв Ленина к единству. В итоге оппозиция не сумела завоевать поддержку широкой партийной массы, и Сталин легко сокрушил ее.

Легко ли было разобраться в тех сложных вопросах, вокруг которых шла борьба? Молодежь могла только полагаться на мнение своих старших и лучше информированных товарищей. Несмотря на все колебания и сомнения, мы в конечном счете всегда руководствовались интересами партии и ее единства. Я был одним из тех, кто всегда поддерживал решения ЦК партии. Мы не могли знать тайные пружины этих решений и все махинации, которые творились в ЦК, но если бы мы даже и знали их, то одной угрозы раскола в партии было достаточно, чтобы мы подчинились. Этот аргумент – ослабление партийного единства вызовет кризис, которым воспользуется контрреволюция, – использовался каждый раз, когда надо было свести на нет любые попытки организовать оппозицию. Он в конечном счете сыграл решающую роль в разгроме действительных соратников Ленина.

В то время как под прикрытием теоретических дискуссий шла личная борьба за власть, в стране происходили важные экономические и социальные перемены. В целом они вызывали недовольство трудящихся и побуждали некоторых партийных бойцов, не утерявших связи с массами, перейти в ряды оппозиции. Результаты новой экономической политики, которая частично восстановила рыночные отношения, были неоднозначны. Нэпманы, получившие контроль над некоторыми государственными предприятиями, нещадно эксплуатировали рабочих, а сами предприятия нередко доводили до злонамеренного банкротства. Продукция социалистического сектора, как правило, не шла напрямую к потребителям, а попадала в руки нэпманов, которые продавали ее с наценкой в несколько сотен процентов. В результате таких спекуляций и расширения черного рынка, подрыва национализированных отраслей экономики в стране появились крупные частные капиталы. Частник действовал умнее и инициативнее, чем государственные предприятия, и при этом не был связан соображениями общественного благополучия.

Роль денег в обществе многократно выросла, в городах появились ночные клубы и игорные дома, и это оказывало деморализующее воздействие. Рабочие, жившие на свою небольшую зарплату, чувствовали себя обделенными в сравнении со специалистами, нэпманами и другими «новыми капиталистами», которые стали появляться из всех щелей. Быстро стала расти разница в доходах. Очень небольшая часть рабочих имела достаточно высокие заработки, но основная масса жила очень бедно. Безработные в Москве бедствовали так же, как и их товарищи по несчастью в Берлине, и даже больше. Рабочие уже были не в состоянии платить высокую квартирную плату за хорошие квартиры, в которые их переселили после революции, и постепенно возвращались в трущобы. Многие дома, еще несколько лет назад выглядевшие красиво и аккуратно, теперь разрушались и превращались в убежища для бедняков.

Те члены партии, которые остро чувствовали эту ситуацию и считали ее более важной, чем идеи единства партии, вбивавшиеся им так старательно в головы, вступали в ряды оппозиции. Однако партия уже устала от фракционной борьбы. К тому же за последние годы Сталин привлек в партию большое число молодежи, не искушенной в политике и не способной к критическому мышлению. В этой обстановке оппозиции никогда не удавалось привлечь на свою сторону больше десяти-пятнадцати тысяч из миллиона членов партии. Голос ее постепенно слабел.

К концу 1927 года, накануне XV партийной конференции, лидеры «Объединенной оппозиции» Троцкий, Зиновьев и Каменев поняли, что бюрократический партийный аппарат, созданный Генеральным секретарем Иосифом Сталиным, не оставляет им никаких шансов на успех, поскольку все делегаты были обязаны своим избранием только Генсеку. В этих условиях лидеры оппозиции, игнорируя нормы партийной дисциплины, решили апеллировать непосредственно к партийной массе.

Было немало признаков того, что симпатии широких масс все еще были на стороне Троцкого и других руководителей, поддерживающих его позицию. В октябре 1927 года в Ленинграде, как обычно, была организована демонстрация в связи с годовщиной Октябрьской революции. Случилось так, что Троцкий и другие лидеры оппозиции, которые ездили по городу в автомобиле, оценивая настроения демонстрантов, застряли в пробке около Таврического дворца. Около дворца были выстроены грузовики, которые должны были служить трибуной ораторам, и один из руководителей местной милиции, видя перед собой столь важных персон, ничтоже сумняшеся провел их на одну такую еще не занятую «трибуну». Быстро пронесся слух о том, что Троцкий был на последней трибуне. Тысячи людей двинулись вперед, окружили Троцкого, преградив путь к трибуне Калинину и другим представителям партийного большинства. Милиция, направленная на восстановление порядка, ничего не могла противопоставить энтузиазму толпы. Несколько сторонников Сталина пытались устроить Троцкому обструкцию, но их свистки утонули в гуле приветственных криков толпы. Калинин и другие лидеры вынуждены были слезть со своего грузовика, вокруг которого не осталось демонстрантов, и перебраться поближе к лидерам оппозиции. Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет должен идти к горе. А демонстранты тем временем продолжали скандировать: «Троцкий! Троцкий!».

После этого лидеры оппозиции стали встречаться с рабочими-коммунистами в их квартирах. Теперь эти люди, которые в критические годы революции стояли во главе страны, снова, как в дни своей революционной молодости, стали украдкой встречаться с рабочими, на кухнях, за столами, покрытыми клеенкой, стараясь объяснить рабочим проблемы развития промышленности и мировой политики.