она видит себя со стороны – потерянную, одинокую, не знающую, чем заняться.

Грудь болела все невыносимей. Валя хотела было сцедить молоко в последний раз, но пересилила себя. Она порылась среди вещей, вытащила тугой бюстгальтер, надела и накрепко затянула лямки. Боль немного утихла, но все тело неприятно ныло – организм, выдернутый из привычного режима, бунтовал.

«Выпью кофе, и станет легче», – решила Валя. Ей пришло в голову, что теперь можно выпить и что-нибудь покрепче, чтобы окончательно прийти в себя.

– Тенгиз! – крикнула она в кухню.

Он тотчас возник на пороге с полотенцем через плечо.

– Сейчас принесу кофе.

– Слушай, а у тебя есть коньяк? – спросила Валя.

– Есть. Хочешь выпить?

– Хочу, – кивнула она. – Совсем чуть-чуть.

– Будет исполнено. – Тенгиз открыл бар, достал оттуда плоскую флягу, взял из горки пару хрустальных рюмок и виртуозно наполнил до самых краев.

– Я же сказала чуть-чуть, – недовольно проворчала Валя.

– Тут немного, – успокоил Тенгиз, поднося рюмку к ее губам. – За тебя.

– Спасибо. – Она сделала короткий вдох и затем залпом глотнула обжигающую жидкость.

Внутри стало тепло, голова наполнилась легкостью.

Тенгиз внимательно смотрел на Валю.

– Еще?

– Пожалуй, – неуверенно произнесла она.

Он налил снова.

Легкость усилилась, к ней прибавилось приятное головокружение. Валя чуть откинулась на постели. Ей стало жарко, она сняла джемпер.

– Совсем разденься, – посоветовал Тенгиз.

Он тоже выпил две полные стопки, и глаза его загорелись еще сильнее, смуглое лицо порозовело.

– Хитрый какой! – Валя погрозила ему пальцем и пьяно хихикнула.

– Я хитрый? – Он невинно и вместе с тем лукаво похлопал ресницами. – Не-ет, Валя-Валентина. Я наивный как баран. Еще? – Тенгиз кивнул на фляжку.

– Хватит, – вяло запротестовала она, – а то я совсем захмелею.

– Да что ты! Это же совсем ерунда. Три стопки, подумаешь. – Он уже снова наливал в Валину рюмку. – Опять за тебя!

– Сколько же можно за меня? Давай за нас двоих.

– Давай, – неожиданно серьезно проговорил Тенгиз.

Они звучно чокнулись и выпили. Перед глазами у Вали все поплыло, потолок равномерно кружился.

– Я тебе помогу, – сказал Тенгиз прямо ей в ухо.

Она не сопротивлялась. Он снял с нее брюки, лифчик, взялся за тоненькую резинку трусиков.

– Ч-что ты д-делаешь? – выговорила Валя, с трудом ворочая заплетающимся языком.

– Хочу любить тебя. Ты ведь теперь моя. Правда, снова моя, и ничья больше?

– Твоя, твоя. – Она покорно сдалась на его милость. Ей было все равно, не осталось ни отвращения, ни сил сопротивляться.

По-прежнему, будто взирая на себя со стороны, Валя видела свое обнаженное тело, распростертое на постели. Тенгиз делал с ней что хотел, вертел, как куклу. Из груди сочилось молоко. Он слизывал его и жмурился от удовольствия.

– Ты моя сладкая. Вся сладкая. И снаружи, и внутри.

«Господи, вот пошлость! – лениво промелькнуло у нее в мозгу. – И сам Тенгиз пошлый с головы до ног. Приторный, как перезрелый кишмиш».

Она непроизвольно дернулась в его руках. Тенгиз принял это за проявление страсти и засуетился еще больше, забормотал что-то несусветное.

– Замолчи, – бессильно простонала Валя.

Он поднял лицо, его глаза удивленно и тревожно уставились на нее.

– Что-то не так?

– Все так. Только… молчи, ради бога! Не нужно все время говорить.

– Не буду.

Тенгиз послушно замолчал. Валя видела, что он сник, но не утешала его. Ей хотелось лишь одного – побыстрей все закончить и снова закрыть глаза.

«Я теперь так и буду жить с закрытыми глазами, – испугалась она, – все время спать – и ночью, и днем».

«А во сне видеть Вадима и Антошку,» – договорил за нее чужой голос.

«Нет! – отчаянно и беззвучно крикнула Валя. – Нет!»

– Что – «нет»? – прошептал Тенгиз и крепко стиснул ее руками.

– Ничего. Разве я что-то сказала? – Она с трудом заставила себя взглянуть на него.

– Ты сказала «нет».

– Тебе показалось. Я просто вздохнула. Душно.

– Валя!

– Что?

– Ты… не любишь меня больше. Совсем не любишь. Ни капельки.

– Я не обещала любить тебя. Просто согласилась уехать.

– Да, понимаю. – Тенгиз опустил голову ей на грудь.

Она заставила себя коснуться его волос – так, как делала это раньше. Снова – никаких ощущений, будто она дотронулась до деревяшки.

– Ладно, – тихо проговорил Тенгиз, отпуская Валю. – Я пошел.

– Куда ты?

– Съезжу по делам. Ты отдыхай. Хочешь, сходи по магазинам, я оставлю денег. Ключи на комоде в прихожей.

– Хорошо. Когда ты вернешься?

– К вечеру. Ты не скучай без меня. – Он улыбнулся, грустно и жалко, как побитая собака.

– Не буду. – Валя отвернулась от него, поджала под себя ноги и свернулась клубком.

Она слышала, как Тенгиз поднялся и ходит по комнате. Потом на нее сверху опустилось что-то мягкое.

– Плед, – пояснил он, – чтобы ты не замерзла.

Валя едва заметно кивнула.

Он наконец ушел из спальни. Еще минут десять возился в прихожей, а затем хлопнула дверь.

Валя полежала немного и встала. Ее мутило от коньяка. К головокружению прибавилась тяжесть в затылке.

«Никогда больше не буду пить, – подумала она, – надралась как свинья».

Она оделась и, нетвердо ступая, вышла в кухню. Поставила чайник, глянула на часы. Три с мелочью. Антошка, наверное, еще спит. У Киры он спит дольше, чем у нее, та предпочитает его не будить.

Сердце у Вали болезненно сжалось. Она стиснула зубы и затравленно огляделась по сторонам. Надо делать что-то. Нельзя сидеть вот так, колодой, иначе можно сойти с ума. Взяться за уборку, что ли?

Валя отыскала в углу за дверью щетку, тщательно вымела и без того безупречно чистый пол, потом намочила тряпку и протерла красивые узорчатые кафельные плитки. Вымыла чашки из-под кофе, до блеска начистила раковину. Затем принялась за плиту.

Ей стало спокойней и легче. Она драила стеклокерамическую панель и ни о чем не думала. Так прошло полтора часа.

Зазвонил телефон. Валя вздрогнула от неожиданности, подошла, вытирая руки о фартук, и подняла трубку.

– Это я, – раздался далекий голос Тенгиза. – Как ты?

– Нормально. Мою твою плиту.

– Я купил тебе мобильник.

– Зачем? Я же никуда не хожу.

– Просто так. Чтобы я мог в любое время услышать твой голос.

– Что приготовить на ужин? – спросила Валя.

– Мы поужинаем в ресторане.

– Но я хочу дома. Дай мне задание, я схожу в магазин и приготовлю.

– Хорошо. Хочу телячьи отбивные с горошком и салат из крабов. Справишься?

– Постараюсь.

– Целую!

Валя повесила трубку. Теперь, когда у нее появилась хоть какая-то цель, она почувствовала себя значительно бодрее и увереннее. Умылась ледяной водой, сделала макияж, отыскала в тумбочке деньги, оставленные Тенгизом, и, одевшись, спустилась на улицу.

Она решила, что не будет торопиться. Сначала осмотрит округу, походит по