Прямо и чуть правее моего курса километрах в шести наблюдаю город, подо мной снова река, дома слева, дома справа. Знакомо. И распаханные поля. Болехов остался позади, а это впереди Стрый.

Но мне бы сейчас сесть где-нибудь подальше от всех этих населённых пунктов. Ещё не хватало на своей собственной шкурке испытывать всю нелюбовь местного населения к противнику. Самолётик-то у меня с креста-ами… Или, наоборот, любовь. Кто их знает, этих местных? Разбираться с этой проблемой на себе и своём драгоценном здоровье нет абсолютно никакого желания. И по этим же причинам не хочу садиться на дорогу. Тут вообще без вариантов. Если и уцелею, то повяжут быстро. И убеждать всех в своём русском подданстве и побеге из немецкого плена я потом буду до морковкиного заговенья.

Поэтому… Поэтому правым креном ухожу в сторону, градусов этак сорок от курса. Как раз в ту сторону, где никакого жилья поблизости не наблюдаю. Только леса и поля. Не то, что слева. Там-то как раз домик на домике, село на селе, поэтому мне туда никак не хочется, да и не нужно.

Планирую себе потихоньку, целюсь на присмотренную поляну. Почему именно на неё? Так лыж-то у меня нет, потерял на взлёте. А здесь вроде бы как и снега поменьше. В идеальном варианте садиться на каком-нибудь бугре – на его верхушке снег ветром сдувает. Вот и присмотрел я как раз эту, очень мне подходящую и очень уж удачно подвернувшуюся полянку для посадки. Выбрал сверху более или менее чистое местечко. Мне же много для пробега не нужно, лишь бы сесть аккуратненько и притормозить для начала, чтобы скорость погасить. А дальше можно и в снег зарываться.

И ещё одно, не менее важное для меня. Что именно? Чтобы и лес был не такой густой в округе (мне же потом через него пробираться нужно будет), и никакого жилья в окрестностях не наблюдалось, вот что.

С посадкой справился без проблем. Прошёл над лесом, прошелестел над опушкой, выровнял самолёт и мягко коснулся колёсами земли. Сначала, правда, снега коснулся, если уж быть совсем точным. Специально так рассчитал. Мол, пока есть скорость, то можно и со снега начать – колёса-то сразу не провалятся. А там и на грунт выскочу. Не укатанная полоса, конечно, но к подобному в последнее время уже привык.

Прокатился, подпрыгивая на неровностях и замёрзших кочках, остановился. Тормозами ещё успел попользоваться. Но на грунте колёса и сами по себе тормозят будь здоров как.

Терять время не стал, подхватил мешок и ходу. К деревьям. Не по открытому же полю идти? К тому же полной уверенности в том, что я сел на нашей территории, у меня нет. Поэтому что? Правильно. Если уверенности в обратном нет, то вся территория вокруг является вражеской. Поэтому и тороплюсь укрыться в лесу. Тороплюсь-то тороплюсь, но только потому, что хочу быстрее с открытого поля убраться. А насчёт укрыться я погорячился. И лес редкий, как я и хотел, и на снегу мой след издалека заметен. Если искать будут, само собой.

Вот и деревья. Вглубь уходить не стал, отошёл шагов с десяток, чтобы самолёт с моего места просматривался и переоделся. Комбинезон долой. Немецкую куртку тоже скинул, свою надел. Вид у неё, конечно, не ахти, да вдобавок к потёртостям от падения в камыши ещё и несколько пулевых пробоин добавилось. Неплохо по мне постреляли. Хорошо ещё, что ниже не попали. Сейчас бы не в куртке дырки пальцем проверял, а в собственной заднице…

Шлем… Шлем пусть остаётся. Мало ли откуда он у меня взялся? Только ободрать его от немецких эмблем нужно…

Стой! А чего это я так с переодеванием заспешил, заторопился? Только что умничал, в территориальной принадлежности этих мест к Российской империи сомневался, а как только до леса добрался, так все сомнения и пропали?

Да и ладно! Надоело уже в чужую форму рядиться. Я бы и раньше в своей ходил, если бы она чистая была… Нет, вру, не ходил бы. Иначе бы точно у меня ничего с моими авантюрами не вышло. Нет у меня тех принципов, на которых офицеры этого времени воспитываются. Я продукт своей эпохи и ничего с этим не поделаешь! Если для дела нужно натянуть личину врага, так почему бы этого и не сделать в должный момент? Не воспользоваться чужой формой?

Мой участок леса оказался небольшим и редким. Дальше пришлось пересекать ещё одно широкое поле. За ним и оказался заросший лесом берег реки. Льда уже не было, да и течение здесь очень уж быстрое. Но закрайки кое-где под берегом присутствовали. Выбрал местечко поглубже, да и утопил все немецкие шмотки. Даже куртку не пожалел. Тут же на берегу перебрал вещи, а их у меня практически не осталось – пара портянок вместо полотенца. Переложил все трофейные документы, внимательно просмотрел. До этого просто сгребал всё в кучу, не разбирался. И не зря просмотрел. Даже деньги нашёл. Только толку от этих денег никакого. Это же не рубли…

Осмотрел оружие. Пришлось избавиться ещё от одного пистолета. Не только мою куртку пулями дырявило, пистолетам тоже досталось.

Маузер на всякий случай снял, убрал. Если понадобится, достать его из мешка недолго.

Осмотрел себя. Как смог, конечно. М-да, видок у меня мягко скажем – нищенский. Оборванец я грязный. И брюки с отвисшими коленями. Ладно, что уж теперь…

Через речку перебрался по упавшему стволу дерева. Можно было бы и по камням на перекате проскакать-пропрыгать, но сапоги мочить не хотелось. Опять же зима, да и скользко – наверняка на камнях наледь, вон как они поблёскивают.

Пересёк очередное поле, лесок, вышел на наезженную дорогу. Повернул налево, на север. К городу. Погони за собой так и не слышал, и, само собой, не видел. Никому я не нужен. И хорошо бы так и дальше было.

Часа через полтора бодрой ходьбы впереди показались дома. Ещё полчаса и вот она, сельская околица. Стукнулся в первую же хату, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Сначала узнать нужно, чья в округе власть…

Власть оказалась наша! Но чего мне стоило это понять… В Румынии с крестьянами намного легче было и общаться, и договариваться. А здесь какой-то смешанный русско-украинско-польский местный говор, да ещё и с еврейскими словечками – слушаю, смотрю на хозяина и ничего не понимаю. Так, с пятого на десятое выцарапываю созвучные и понятные мне слова, пытаюсь по ним осознать смысл сказанного. Поговорили кое-как, в общем…

А там завертелось. Торг начался. А денег-то у меня и нет. Пришлось как бы между прочим скинуть куртку, ошеломить селянина золотым блеском потёртого погона, разноцветьем наград, надавить званием и должностью. Аргумент так себе, понимаю. Вот если бы револьвером размахивать начал, тогда да. А так… Но заинтересовал материально. Предложил бартер. Он меня в город отвозит, а я ему… А что я ему? Марки, что у пилотов нашёл, даже предлагать не стал. Лишился ещё одного пистолета вместо марок. Потом уже сообразил, как всегда после, что стесняться не стоило. Глядишь, здесь немецкие деньжата больше бы ко двору пришлись…

Но, тем не менее, уже через полчаса мы выехали из этого села. Со слов возничего, до Стрыя доберёмся к ночи. Если Бог даст. Бог не Бог, а маузер я на всякий случай из мешка достал и на дно телеги под сено спрятал. Так он по-любому ближе будет…