Вот так мне и развили память. Память о прикосновениях к ее телу. О встрече глаз с ее глазами. О разговорах и о словах, и как эти слова произносили именно ее губы…

Я бегу вдоль залива. И бормочу под ритм бега, как приказ своему сознанию:

«Найти. Трахнуть. И забыть. Найти. Трахнуть. И забыть…»

Когда начинается борьба с дыхалкой, я говорю эти слова в голос. При беге очень полезно читать вслух скороговорки, стишки и пословицы. Особенно такую. Ваш голос становится упругим, низким, сильным, волевым. Для женщин – это необыкновенный эротический шарм.

Когда заканчивается пятый километр, я слышу, что автоматически продолжаю скандировать эти слова. Но одновременно и не совсем эти.

«Найти. Трахнуть. Не забыть. Найти. Трахнуть. Не забыть…» – упрямо повторяет мой голос.

Это ответ подсознания. Ответ сердца члену.

А вы на чьей стороне в этой войне? В этой долбаной свалке?

Брат лежал в гамаке. Общался по Интернету с клиентами минут двадцать, произносил фразы типа: «Вот еще заказик, еще четыре штучки баксов… разбогатеем, да? яхту купим, когда разбогатеем?» – с радостью начинал кокетничать на сайте знакомств с тайскими студентками, любящими фарангов.

Через полтора часа связывался с производством и с убитым лицом заявлял: «Бля – не четыре, а три… послал же бог партнеров… азиатские хитрые жопы… что тока не придумают, чтобы цены поднять… сдирают, понимаешь, три шкуры с честного коммерсанта…» А потом снова возвращался к виртуальным блядям, забивая стрелки понравившимся по фоткам.

Я оставался ковырять в дневнике авторучкой. Он шел спать.

– Пиши в компьютере – мне читать неудобно, – кричал он, зевая, с кровати, – у нас век информационных технологий.

С дневником надо было что—то делать. Заполнять образовавшиеся пробелы. Так или иначе, когда осуществится мой план, заполнять этот дневник далее не будет смысла. Чем бы все это ни закончилось – это будет точка. Все—таки я старался писать его искренне. И мне не по себе, что ты, Мой Единственный Читатель, так и не задал мне некоторые вопросы относительно некоторых событий. Хотя я и делал некоторые намеки. Пусть несколько ассоциативные, но вполне понятные, даже для твоего мышления.

«Сердце ангела». Я тебе уже третий раз пишу эту подсказку.

Я тогда все время смотрел фильм «Сердце ангела». Ты еще говорил, что я смотрю его так много, что стал похож на Микки Рурка. Но я не мог оторваться от действия, неспешно разгоняемого вентиляционным пропеллером.

Ты был поклонником всякого дерьма. Эдди Мерфи. Цитаты типа «королевский пенис чист» вызывали у тебя бурный хохот. Как будто ради этого в СССР завезли видеомагнитофоны.

А для нас, ребят с богатым творческим потенциалом, тогда был переведен только один голливудский фильм. И на нем мы вырабатывали и оттачивали вкус. Серьезный, мать его, художественный вкус, подгоняемый движением огромного встроенного в стену вентилятора, чье монотонное движение привело—таки меня в большое искусство.

«Сердце ангела»!

Для тех пидоров, кто не смотрел этот великий фильм, я напишу приложение к этому дневнику. Потому что через две—три недели – ну, может быть, через два—три месяца, но он будет закончен. Съемки моего фильма состоятся при любой погоде. Я разошлю пленку с этой сценой по всем продакшенам. Даже на ОРТ отправлю – пусть покажут!

Когда я говорю слово «пидор», я не пытаюсь никого унизить. В жизни не буду осторожничать только из—за того, что какой—то чувачок, видишь ли, может оскорбиться, если я скажу «пидор». У меня есть друзья и среди геев. Мы часто перекидываемся этим словом. Так что, если я захочу сказать «пидор», я, вашу мать, скажу «пидор». А если у кого—то проблемы со словом «пидор», пускай поцелует меня промеж ягодиц.

Интервью исполнителя великих ролей в фильмах «Сердце ангела» и «Пьянь» Микки Рурка журналу «Эсквайр»

Разговоры с Братом—Которого—Нет

– Странно… Очень странно… Ты предсказал маркетинговую ситуацию на рынке одежды. Товары в милитаристском стиле с надписью «РУССКИЕ ИДУТ» разлетаются с катастрофической быстротой.

Я жил со странным ощущением зависимости от далекой богини по имени российская дистрибуция.

Только и слышалось – Дистрибуция схавала, Дистрибуция недовольна, Дистрибуция в восторге, Дистрибуция увеличивается. Все это касалось теперь меня. Точнее, нашего с Братом успеха, о котором он мне говорил.

– Я зарегистрировал написание. Подобные слова, конечно, не запатентовать.

Я вспоминаю, как мучался, тыкаясь в загадочные кнопки на левой стороне экрана в программе «Иллюстратор», чтобы сдать в мастерскую макет лейбла для пришивки к первой партии – не принятых американской армией тысячи штанов.

Четыре дня борьбы с одной фразой – и запах поражения.

Тогда я вспомнил о своем раненом сердце. Раненном тобой, дорогая Джульетта.

И сделал лейбл на основе своих воспоминаний.

– Как тебе удалось почувствовать запах возрождающегося патриотизма, Брат. Ты же не смотришь новостей, не читаешь газет… кроме «Спорт—экспресса»… «Russkie idut» – это реальная маркетинговая удача. Я запатентовал графическое изображение на нас двоих. Прибыль тоже пополам. Пора тебе накопить свои две—три тысячи долларов. Так что такое, говоришь, патриотизм?

– Патриотизм… я не знаю…. Не знаю, Брат.

– Ну, как—то пришло тебе это в голову, Брат.

– Я вспоминал заполненные стадионы и знал, кто точно будет покупать эту одежду…

– Что—то у тебя весь патриотизм на футболе замешен. Давно рожи фанатов не видел? Твои менеджеры с Чистых прудов – они на футбол тоже ходят.

– Фанаты – это в основном парни с окраин больших городов. Они патриотичны по сути своей.

– В смысле? Поясни свой бред. Или иди лучше все подробно опиши – я вечером с «Туборгом» прочитаю холодненьким.

– Нельзя же вот так нагло признаваться, что ты читаешь чужие дневники человеку, который их пишет. Че те объяснять – почему они патриотичны до последних сперматозоидов? Они испытывали чувство гордости за свою страну, эти парни. Там, на стадионе. Редкое чувство, почти не натуральное. Его испытывали единицы… А все эти мудофилы—патриоты с эфира, они на самом деле страны своей стыдятся. Поэтому ходить надо на стадион, заполнять трибуны до отказа, а не продажные газетенки, блядь, читать.

– Давай съездим в Англию на футбол?

– Да я тебе не про футбол, а про патриотизм. Конечно, съездим.

Но в первую очередь свои стадионы надо заполнять, свои стадионы.

Я стал подпрыгивать и орать, как в фанатском секторе.

– Ожил мой родственник отмороженный…

– Прыгай вместе со мной! Прыгай вместе со мной! Мы – не разрозненные кучки дерьма. Вместе – мы сила. Россия – оле! Россия – оле! Русские – вперед!