него все же был план. И он только что привел его в исполнение. Взорвав башню, он заставил Шолена Скару поверить в то, что в улей Оскрай прорвалась круп­ная группировка противника. Убедил его в том, что поражение близко.

В результате Скара отдал приказ Родичам уничто­жать самих себя. По сотне каждые тридцать секунд.

Каффран бессильно опустился на землю. Его изму­ченное тело сотрясалось ударами сердца. На бедре об­наружился лазерный ожог, которого Каффран даже не замечал.

— Ты чего ржешь?! — в недоумении спросил Адаре.

Каффран понял, что и вправду смеется.

— Вот наш план, — наконец сказал он. — Будем ждать.

Полуденный ветер разогнал черный смог над ульем Оскрай. Но даже ветер и дождь не могли вытравить из огромного комплекса запах смерти. Эскадроны транспортных кораблей с воем пролетали над головой, взрывая дождевые тучи пламенем двигателей.

Гаунт обнаружил Каффрана спящим среди не­скольких сотен других гвардейцев, расположившихся у подножия одной из башен. Молодой солдат вскочил и взял под козырек, как только осознал, кто его раз­будил.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — сказал Гаунт.

Вдвоем они пересекли площадь перерабатывающе­го комплекса, миновали отделения Призраков, вольпонских и абберлойских гвардейцев, зачищающих зда­ния одно за другим. Кругом звучали команды и свист­ки. Имперские войска брали под свой контроль улей. Вереницы пленных с пустыми глазами потянулись прочь из города.

— Никогда не думал, что у тебя есть талант такти­ка, Каффран, — заговорил Гаунт.

— Должен признаться, сэр, я все придумал на ходу.

Гаунт остановился и с улыбкой посмотрел на мо­лодого гвардейца:

— Феса ради, не говори этого Корбеку. А то у него заведутся вредные мысли.

Каффран рассмеялся. Он последовал за Гаунтом в крепкое каменное здание, внутри которого среди бочек с горючим было расчищено открытое пространство. С потолка лился свет натриевых ламп.

Свободную от бочек площадку окружили по пери­метру гвардейцы. Большинство из них было вольпонцами, но присутствовало и несколько Призраков — Роун и еще некоторые офицеры.

В центре на коленях сидел закованный в кандалы человек. Высокий, бритый, он был облачен в тугую черную мантию. «Он бы выглядел сильным, если бы ему позволили встать», — решил Каффран. Его глубо­кие темные глаза блеснули в сторону Гаунта и Каффрана, когда те выступили из круга охраны.

— Ну что же, маленький жирный опарыш Импер­ской… — заговорил человек мягким, усыпляющим то­ном.

В следующий момент он уже лежал на полу. Удар Гаунта заставил его замолчать.

— Шолен Скара, — комиссар указал на лежащего на полу человека.

Тот пытался подняться, несмотря на мешавшие оковы. Из рассеченной губы сочилась кровь.

Расширившимися от удивления глазами Каффран смотрел на пленника. Гаунт тем временем извлек из кобуры свой пистолет, проверил заряд, передернул за­твор и протянул оружие Каффрану.

— Думаю, это тебе придется по душе. Здесь нет полевого суда. Да он и не нужен. Считаю, ты заслужил это право.

Изумленный Каффран принял оружие и опустил взгляд на Скару. Чудовище смогло подняться на коле­ни и теперь смотрело на гвардейца, скаля алые от кро­ви зубы.

— Сэр… — начал было Каффран.

— Он умрет сегодня. Здесь и сейчас. Именем Императора, — отрывисто произнес Гаунт. — Я бы с пре­великим удовольствием исполнил приговор сам. Но это твой день, Каффран. Эта победа — твоя заслуга.

— Это… большая честь, комиссар.

— Давай… сделай это, мальчик-Призрак… чего же ты ждешь? — Приторный голос Скары казался лип­ким и настойчивым.

Каффран старался не смотреть в его глубокие мас­лянистые глаза. Гвардеец поднял оружие.

— Он жаждет смерти, сэр.

— Еще бы! И смерть — самое меньшее, чем мы мо­жем ему отплатить, — отрезал Гаунт.

Ощущая на себе тяжесть всех взглядов в комна­те, Каффран опустил пистолет и повернулся к комис­сару:

— Нет, сэр, он сам жаждет смерти. Как вы нам и говорили. Смерть станет для него абсолютной побе­дой. Этого он и желает. Здесь, на Сапиенции, мы одер­жали победу. Я не омрачу эту победу тем, что позволю врагу получить желаемое. — Призрак протянул писто­лет Гаунту рукояткой вперед.

— Каффран?

— Вы действительно хотите покарать его, комис­сар? Сохраните ему жизнь.

Гаунт поразмыслил несколько мгновений. И улыб­нулся.

— Увести его, — приказал он страже, сомкнувшей круг над Скарой.

— Думаю, рано или поздно мне придется тебя по­высить, — сказал он Каффрану, когда они вдвоем по­кинули здание.

За их спинами Шолен Скара вопил, умолял и выл. И жил, чтобы переживать эту агонию снова и снова.

Брин Майло, молодой адъютант Гаунта, принес ко­миссару жестяную кружку кофе и инфопланшеты с информацией, которую тот только собирался запро­сить. Гаунт сидел на складном стуле на террасе перед своим командным пунктом, глядя на укрепления При­зраков среди изумрудной зелени Монтакса. Майло передал планшеты комиссару и тут же отвернулся, со стыдом осознавая свою вину.

Гаунт пробежал глазами светящиеся строки инфор­мации на экране верхнего.

— Доклады Маколла о разведке западных болот… и орбитальные снимки Монтакса. Благодарю.

Юноша попытался сгладить происшествие.

— Я подумал, что вы захотите взглянуть, — начал он,— Когда вы сегодня пойдете в атаку, вам понадобится…

— С чего это ты взял, что я собираюсь провести атаку сегодня?

Майло замолчал. Потом наконец пожал плечами:

— Так, догадался. После сегодняшнего ночного боя, он ведь был так близко. Вот я и решил…

Гаунт встал и посмотрел адъютанту прямо в глаза:

— Достаточно этих догадок. Ты ведь знаешь, в ка­кие неприятности они могут нас втянуть. Меня, тебя и всех Призраков.

Майло глубоко вздохнул и оперся о перила терра­сы, где устроился Гаунт. Лучи утреннего солнца, под­нимавшегося над болотами, коснулись верхушек дере­вьев, окрасив их в невероятно яркий зеленый цвет. Где-то на расстоянии многих километров ревели мото­ры бронетехники. Вдалеке грохотали орудия.

— И все же что такого преступного в простом пред­видении? — наконец спросил он. — Сэр, разве не этим даром должен обладать хороший адъютант? Предуга­дывать нужды и желания офицера на шаг вперед? Всег­да держать наготове то, что нужно командиру?

— Ничего в этом преступного нет, конечно, Брин, — ответил ему Гаунт, усаживаясь на свой стул. — В этом вся соль работы адъютанта, и ты прекрасно справля­ешься с ней. Но знаешь… иногда ты слишком хорошо угадываешь. И это пугает, хотя я и знаю тебя. Окру­жающие могут превратно понять твой талант. Мне ведь не нужно напоминать тебе об этом?