– Ошарашить выходкой, сделать нечто неожиданное. Как, например, схватить меня за руку и напугать, – беру у него цветы и вдыхаю аромат роз. Хоук делает шаги по направлению к окну, распахивает его настежь и возвращается ко мне. Я растеряно смотрю, как он выхватывает цветы у меня из рук и вышвыривает их в окно.

– Какого черта, Хоук? – возмущаюсь я.

– Ты права, это было слишком для меня. – берет за руку и заводит в гардеробную, усыпанную лепестками и заставленную букетами.

– О, мой бог! – я ошарашена.

– Да, я твой! Теперь я тебя достаточно шокировал? – он становится напротив меня и заглядывает в глаза.

– Ты делаешь мне предложение в гардеробной? – недоверчиво спрашиваю его.

– Нет, я просто решил отмазаться цветами. Я подумал, что это наше самое романтичное место, которое должно запомниться не только горячим сексом. А предложение… Ну если ты меня очень сильно попросишь… – он хитро улыбается.

– Например, каким образом? – он обнимает меня, его губы прикасаются к мочке уха.

– У тебя прекрасный рот и такие мягкие губы… – шепчет он.

– Какой же ты извращенец! – толкаю его в грудь.

– Просто скажи да! – говорит он и, не дожидаясь утвердительного ответа, надевает мне на палец кольцо. Его горячие губы накрывают мои, он не даёт мне возможности подумать, прежде чем задирает платье и сжимает мою попку. Я толкаю его к стене, расстёгиваю пуговицы на его рубашке, пока он раздевает меня.

Мы поженились сразу после рождения Картера. Церемония более чем скромная проходила на пляже Карибских островов. На ней присутствовала вся наша семья и друзья. Не было желания делать из этого пышное торжество, так как мы просто хотели побыстрее оказаться вместе. Вдали от всех, чтобы больше времени провести друг с другом. Я была удивлена, узнав, что Хоук подписал документы на парные роды, и сам перерезал пуповину. Для него это было очень важным, участвовать во всем, что связано с рождением и детьми. Я испытываю гордость за то, как он справлялся с двумя мальчиками и старался как можно больше времени проводить со своей семьёй. Наши родители постоянно помогали нам с погодками, так что мы не испытали трудностей их воспитания и взросления. Спустя шесть лет наши отношения стали намного крепче, чем прежде, чувства поднялись на новую ступень некого благоговения друг друга. Я бесконечно люблю Хоука Карпентера. Милого, доброго и заботливого мужа и отца моих детей.

Мои мальчики бесконечно переругивались, сидя на заднем сидении, пока мы ехали в машине. Терпение, которому мы научились после рождения Картера, теперь помогало нам переносить любые стычки детей. Он был очень вредным и требовательным ребёнком, полной противоположностью Трентона.

Старший брат всегда казался милым бутузом, которого хотелось зацеловать и носить на руках. В отличие от младшего, который ни в какую не хотел мириться с привычками брата и постоянно соперничал. Картер любит свободу, и лишний раз его обнять или поцеловать – это надо ещё выпросить. Мальчикам нужно было самоутвердиться, и я была как между двух огней.

Разные комнаты – это первое на что мы пошли ради собственного спокойствия. Далее сделали две зоны для игр, и каждый остался при своих интересах. Они любят друг друга, но не уступают, что естественно для их возраста. Ну и конечно разница в интересах, Картер более подвижный, занимается спортом, а Трентон в основном интересуется спокойными видами игр и музыкой, на которую я вожу его каждый день, разучиваем игру на фортепьяно.

Единственный для младшего важный человек, которого он слушает с полуслова, это его отец. Сходство характера Картера и Хоука поражает, они будто отражение друг друга. Трентон больше мой малыш, мы с ним всегда находим общий язык, у него тихий голос и мой характер. Я думаю, что генетика тут не причём, все, что есть в нем – моё. И я никогда не соглашусь с тем, что он не мой ребёнок.

Через год после рождения ребёнка, мы вписали в свидетельство о рождении Трентона моё имя, и теперь я официально его мама. И так как родственники Энж не в курсе о существовании ребёнка, мы не собираемся раскрывать тайну рождения. Это мой сын!

Мы постоянно уделяем внимание нашим мальчикам, независимо, как они его требуют. У Трентона привычка засыпать у меня на руках, пока я читаю книги. Он постоянно, перед тем как уснуть, подолгу смотрит в моё лицо, не отрываясь, даже если мимо пробегает его брат. Я важна для него, и мне безумно приятно, что он выбрал меня.

Картер, напротив, если он не утомил всех, значит занят тем, что собирает лего конструктор с отцом. Вот тут у них терпения не занимать, с единственным человеком, который понимает его атомную натуру. Они видимо обмениваются энергией, потому что потом его отец не даёт мне спать почти всю ночь.

– Кажется, они устали, – я оглядываюсь на двух мальчишек, которые пристёгнуты в детских сидениях. – Можешь высадить меня здесь, я пешком дойду до книжного.

– Тебе придётся пересадить их в коляску и везти двоих, – предупреждает Хоук, – Я ни за что не оставлю их в машине одних.

Я снова смотрю на абсолютно разных детей. У Трентона светлые волосы, с короткой причёской под ёжик, большие голубые глаза и полные губы, называю его внешность ангельской. Картер же взял львиную долю от отца, черные как смоль волосы, собранные в короткий модный хвостик на затылке, темно-карие глаза и длинные густые ресницы, когда его прямые брови сходятся на переносице, жди беды.

– Не хотелось бы брать их с собой, ты сам знаешь по какой причине. Но видимо выбора нет. Прогуляемся, и заберёшь, как освободишься, – мой муж наклоняется и целует меня в губы. Если бы дети не вымотались после прогулки по парку, то мы уже услышали бы их отвращение к нашим проявлениям нежности. – Я помогу тебе, – Хоук останавливает машину и вытаскивает двойную коляску из багажника нашего огромного джипа. Я знаю, что они взрослые, но им нравится кататься в этой модной штуке.

Очень аккуратно мы вытаскиваем детей, естественно я беру Трентона. Рассаживаем полусонных детей по привычным местам и закрываем от солнца козырьки.

– Тебе хватит полчаса, чтобы выбрать книги? – Хоук не любит надолго оставлять меня одну, тем более мы приехали в Лондон по делам.

– Конечно, – я целую его в щеку и толкаю коляску с детьми по дорожке.

Мне сказали, что где-то здесь есть приятная книжная кофейня, где можно спокойно полистать интересующую литературу и, если понравится, купить её. Прохожу мимо парочки магазинов сувениров и одежды, когда, наконец, вижу вывеску кафе. Аккуратно открываю двери и пытаюсь спустить коляску, застрявшую на пороге.

– Давайте помогу, – высокий мужчина с красивым тембром голоса подходит ко мне, придерживает двери ногой и поднимает одной рукой переднюю часть коляски с детьми. – Добро пожаловать.

– Спасибо, – тихо говорю я и осматриваю его.

Брюнет с практически черными глазами, чётко очерченным волевым подбородком и приятной улыбкой. Он кажется крепким и сильным, одетый в черную футболку и голубые джинсы. Я замечаю за его спиной девочку, которая держится за его ногу и смущённо выглядывает.