– Обликом не вышла.

– Ах ты дрянь!

– Барышни! Что за балаган вы тут устроили? – сердитый Лыткин выглянул из-за приоткрывшейся двери. – Вы мешаете комиссии проверять ваши работы! Умоляю, подождите на улице, нынче прекрасные погоды, моцион пойдёт вам только на пользу. К пяти пополудни можете возвращаться, не раньше.

Соня, быстро собрав вещи, пошла к выходу. За спиной слышался злой шёпот: «Да не трогай её, малахольную. Она просто завидует».

Сказочные дуры. Просто феерические.

* * *

Соня бесцельно бродила по улицам, радуясь, что больше не нужно слушать болтовню одноклассниц. Нет, ну надо же такое придумать?

– Глаша! – раздалось вдруг за спиной.

Соня продолжала идти.

– Глаша! Аглая! – снова громкий голос.

Софья покрутила головой. Слева на скамейке сидела старушка с маленьким мальчиком, справа лохматая собака увлечённо выкусывала из шерсти блох.

– Глаша, подождите! – послышалось практически за ухом.

Соня резко обернулась:

– Это вы мне?

– Конечно, вам! Глаша, здравствуйте, вы меня не помните?

Соня внимательно рассмотрела собеседника. Блондин. Мужчина лет тридцати. Запавшие глаза на худом лице. Знакомая внешность. Память подсказала почти сразу:

– Чижов. Сергей, – сказала Соня.

– Всё-таки помните. А я кричу, кричу, а вы не слышите. Уже думал, что обознался. Так надеялся вас снова встретить, и всё не выходило, а тут вот…

– Здравствуйте, я тоже очень рада, – соврала Софья.

Радости на самом деле никакой не было. Откуда он тут взялся? Только отвлёк от мыслей.

– Извините, я просто задумалась, не услышала сразу.

– Вы не торопитесь? Может быть, пройдёмся по бульвару? Погода замечательная.

– Да, пожалуй. Отличная идея.

Видимо, быстро отвязаться от журналиста не выйдет. Ну, да ладно. Надо же как-то скоротать время до объявления результатов.

– Я так рад, что вас встретил, вы не представляете.

– Неужели?

– Да-да! Я ведь последовал вашему совету. Помните, вы зимой говорили, что мне нужно написать большой репортаж об интересном деле? Я его написал! Может, вы видели? Про убийство в Сокольниках. Автор – «Щегол». Это мой псевдоним.

Вот оно что! Так это он сочинил ту бредовую статью про тайное общество, после которой гимназистки как с ума посходили.

– Вы были правы, – продолжал восторженный Чижов. – Главное – это увлекательная история. Вы не представляете, какой поднялся резонанс! Тиражи были сумасшедшие, пришлось допечатывать. Я так вам благодарен. Давайте, я угощу вас кофием? Вот как раз кондитерская по пути.

– Нет, спасибо, – мотнула головой Соня. – Что-то не хочется. Я читала ваш материал. Скажите, а где вы раздобыли сведения, о которых написали? Ну, вот эти – про мистическую секту и их главаря, который якобы красив как Аполлон…

– Знаете, Глаша, один из принципов работы журналиста – не раскрывать своих источников. Но по секрету скажу вам так – мои источники многочисленны и довольно убедительны. Видите, какая шумиха поднялась?

– А если они убедительны, почему вы не поделились информацией с полицейскими? – спросила Соня.

– Полиция? Вы так наивны, милая Глаша. Они же бездельники и тупицы. Полагаете, они ищут душегуба? Смешно. Найдут какого-нибудь бедолагу и повесят вину на него. Сами информацией делиться не хотят. Я уверен, у них просто ничего нет. Сказать нечего. А мои версии по крайней мере складываются в захватывающую историю. Между прочим, даже коллеги из Санкт-Петербурга звонили, интересовались.

– То есть, вы просто собрали слухи и выдали их за истинные факты?

– Зачем вы так говорите? Любые догадки имеют место быть озвученными. Это свобода печати, милая Глаша. Вы просто ещё слишком молоды и не понимаете.

Соня резко остановилась и посмотрела на собеседника в упор.

– Знаете, я всегда полагала, что главный принцип работы журналиста – говорить правду.

– Правда, дорогая Глаша, не всегда однозначна. В этом суть нашей работы. Сухие факты неинтересны, безжизненны. Журналист может тасовать их вместе с измышлениями, гипотезами, намёками как карточную колоду. И расклад всегда будет разным.

– Особенно, если карты краплёные, да?

– Не ожидал от вас услышать такую бестактность, – озадачился Чижов.

– А я ещё не всё сказала, – рассердилась Соня. – Вы ужасный человек, Чижов. Вы хуже душегуба, который убивает девушек. Он хотя бы по одной их отравляет, а вы травите сразу тысячи человек своими байками. Пишете всякую чушь, а девушки потом мечтают стать «невестами» изувера. То, что вы делаете – так же чудовищно. И полиция, между прочим, не сборище бездельников и тупиц. Они хорошие, честные люди и в отличие от вас действительно ищут правды и справедливости. Мне искренне жаль, что я с вами знакома. Вот теперь всё.

– Вы… Вы, наверное, сегодня плохо себя чувствуете. Такое бывает с барышнями. Может, присядете? Вы совсем на себя не похожи, я вас не узнаю.

– А вы меня и не знаете. И, кстати, я не Глаша. Я Софья.

Соня с вызовом посмотрела на вытянувшееся лицо журналиста, развернулась и пошла прочь, звонко печатая шаги по камням мостовой.

Главное, не сбиться. Спину держать. Нет, ну каков негодяй, а?

* * *

– А-а, Загорская… Вы, как всегда, последняя, – учитель Лыткин складывал тетради в пустой аудитории, – Не в смысле успеваемости, а по времени. Курсистки-то ваши уже полчаса как всё узнали. Не волнуйтесь, у вас «отлично».

– Я рада, – Соня кивнула. Другого она и не ожидала.

– Мне понравилось ваше рассуждение о необратимости зла. О том, что с каждым преступным шагом оно спускается в сужающийся тоннель, тем самым закрывая себе оба выхода. Это любопытно.

– Спасибо.

– Завтра французский язык в десять. Умоляю вас, Загорская, не опоздайте.

– Я постараюсь. Всего доброго.

Домашние отреагировали на очередную «пятёрку» ожидаемо. Мама благожелательно кивнула, а кухарка Варя на радостях затеяла любимые Загорской-младшей ватрушки с творогом и яблоками. Запах свежей выпечки уже потянулся из кухни, но, как ни странно, оставил Соню равнодушной.

Странный день. И странные ощущения. Вроде бы, надо радоваться очередной маленькой победе, но почему-то совсем не получается. То ли дурочки-одноклассницы тому виной, то ли вызывающее бахвальство журналиста Чижова. Ещё имел наглость заявить, что она сама ему подсказала написать интересный репортаж. Ну, да, подсказала, но имела в виду совсем другое! Разве можно так откровенно врать людям и гордиться этим? От таких статей могут быть ужасные последствия, неужели Чижов этого не понимает? И в полиции наверняка из-за этого прибавилось проблем.

Соня