Эта новая мысль захватывает меня поначалу медленно, как надвигающаяся откуда-то издалека гроза. Дыхание становится поверхностным и частым. Кончики пальцев на руках и ногах начинает покалывать. Я смотрю на зажатый в пальцах клочок бумаги, и меня охватывает странное ощущение. Оно распространяется по всему телу, вибрирует под кожей, как керосин, горит в моей крови, и внезапно меня начинает бить дрожь. Уилл оставил меня намеренно, ради денег. Ради четырех с половиной миллионов.

Никто и никогда не заставлял меня чувствовать себя такой ничтожной.

* * *

После душа я спускаюсь вниз босая и с мокрыми волосами. В какой-то момент, когда, стоя под струями горячей воды, я до красноты терла кожу мочалкой, моя злость перешла в решимость. Уилл хочет, чтобы я прекратила поиски? Хочет, чтобы я оставила это? Мне очень жаль, но теперь меня ничто не остановит.

В кухне я включаю чайник и достаю из буфета кружку. Пока я роюсь в кухонном шкафчике в поисках пакетика с чаем, мой телефон трижды издает сигал, возвещающий о приходе эсэмэски.

Я стискиваю зубы, отключаю звонок и сую телефон в ящик для ножей.

Однажды, когда мы с Уиллом еще встречались, он не явился на свидание. Я сидела в баре ресторана «Рэтбун», в туфлях на высоком каблуке и облегающем черном платье, чуть хмельная после нескольких коктейлей «Мартини капля лимона» и от новой любви, а он просто забыл, что у нас свидание. К тому времени я уже знала, что Уилл трудоголик, и решила, что он увлекся разработкой программного обеспечения и потерял счет времени. Минуло полседьмого, семь, потом восемь. Мое беспокойство переросло в раздражение, в свою очередь сменившееся гневом. Наконец я швырнула на барную стойку две двадцатидолларовые купюры и вызвала такси, по дороге домой отправив ему ядовитое сообщение. «Обидно, что он не смог прийти на наше свидание, – написала я, – поскольку оно было последним».

Должно быть, Уилл проверил телефон около одиннадцати, потому что именно с этого момента начал меня атаковать. Он извинялся. Умолял о прощении. Предлагал нам обоим не пойти завтра на работу, чтобы он мог загладить свою вину. Обещал быть внимательнее. Я не ответила ни на одно сообщение.

Но его явное смятение и настойчивость тронули меня, и к полуночи я сдалась. Написала ему, что ложусь спать и что мы поговорим обо всем завтра.

Когда через пятнадцать минут он появился у моей двери, все еще вне себя от беспокойства, я позволила ему войти. Я пыталась злиться, правда, но его знакомое тело, прижатое к моему, глухие удары пульса на его шее, мягкость его губ и сильные руки, увлекшие меня на пол на полпути к ванной, успокоили. Когда на следующее утро на ночном столике зазвонил будильник, мы с Уиллом все еще были заняты друг другом и ни один из нас не думал о работе.

Но забыть про свидание – это не то же самое, что предпочесть мне деньги, и уж совсем не то же самое, что разбить своей жене сердце, притворившись мертвым. На этот раз я не успокоюсь.

Я оставляю мобильник лежать там, куда его сунула, – в темном ящике среди вилок, ножей и ложек, и беру со стола свой ноутбук. Мне нужно все обдумать, сосредоточиться на фактах и начать с самого начала. Четыре с половиной миллиона – это вам не кот начхал. Нельзя просто взять и позаимствовать их со счета компании так, чтобы никто не заметил. Возможно, если мне удастся понять, как именно он это сделал, то я получу подсказку, где искать эти деньги.

Я усаживаюсь с компьютером на диван и завожу в строку поиска в Гугле «схемы корпоративного мошенничества». В Калифорнии финансовый директор прикарманил почти девяносто миллионов. Директор мясоперерабатывающего предприятия в Чикаго сбежал с более чем семьюдесятью миллионами. Вице-президент торговой компании на Западном побережье украл шестьдесят пять миллионов долларов путем откатов, а потом проиграл все до последнего цента. Ближе к дому, в Саванне, менеджер по выплатам скрылся с более чем сорока миллионами, полученными в результате мошеннических телеграфных переводов.

А потом мне на глаза попадается история в самом низу страницы, и сердце в груди начинает биться быстрее. Дрожащими пальцами я кликаю на ссылку, которая отправляет меня на сайт, посвященный величайшим неразгаданным загадкам в американской истории.

В середине 1990-х некий человек по имени Хавьер Кардозо был обвинен в краже более семидесяти трех миллионов у компании, в которой он работал, одного из ипотечных банков в Бостоне. Когда полицейские прибыли к нему домой, чтобы арестовать его, они обнаружили работающий телевизор и полупустую тарелку с еще теплыми макаронами, но никаких следов Хавьера. И он, и деньги, все семьдесят три миллиона, попросту испарились.

Интересно, через пару лет появится в этом списке имя Уилла?

Я возвращаюсь к схемам мошенничества и просматриваю ссылки. Из них я узнаю две вещи. Во-первых, четыре с половиной миллиона – это мелочь. Полагаю, что Ник и совет директоров «Эппсек» думают иначе, но сумма ничтожна по сравнению с другими цифрами, на которые я натыкаюсь.

Во-вторых, деньги почти всегда берет кто-то, кто имеет прямой доступ к бухгалтерским книгам. Корпоративный директор, финансовый директор, кто-то, кто занимается счетами или платежными документами. Уилл был разработчиком программного обеспечения. Его талант программиста, возможно, способствовал процветанию «Эппсек», но как он мог подобраться к деньгам? В этом должен был быть замешан кто-то еще. Кто-то повыше рангом в той же компании, кто-то, кто либо открыл Уиллу путь к деньгам, либо покрывал его.

Это снова возвращает меня к Нику. Он ничего не сказал о расследовании в отношении других сотрудников, при этом намеренно уходил от прямого ответа и фактически угрожал мне. Кроме того, он сказал, что рискует потерять работу, а отсюда недалеко и до мысли, что, возможно, он в отчаянии. Я вздыхаю и поудобнее устраиваюсь на диване, откладываю компьютер в сторону и беру папин блокнот. Открываю чистую страницу и записываю все, что мне известно:

1. В «Эппсек» пропали деньги. Четыре с половиной миллиона только по первоначальным подсчетам.

2. Ник думает, что их взял Уилл, и, если быть честной, я тоже.

3. Уилл, по-видимому, переводил средства со счета «Эппсек» на другой счет, который он контролирует, и здесь речь идет о многочисленных переводах, происходивших в течение нескольких месяцев, если не лет.

4. В доме денег нет, но, возможно, есть нечто, что поможет узнать, где Уилл их спрятал.

5. Ник хочет вернуть деньги. Этого же хочет и тот, кто скрывается за номером 678, и он готов убить ради этого. Один и тот же человек?