– Зачем вы спросили о Боге? – промямлил он. – Хотите отправить меня на шоу какого-нибудь знаменитого проповедника? Их столько понаехало и с Запада, и с Востока. И каждый претендует на истину.

– У истины много масок, – сказала Ангелина Львовна. – Невероятно трудно различить под ними ее настоящее лицо. Жизнь – многослойное изобретение. Вы уверены, что понимаете мир, в котором живете?

– Уже не уверен…

Докторша молча смотрела на пациента. Он немного успокоился, его страхи улеглись. Нашелся человек, который не принимает его слова за бред сумасшедшего. Это вселяет надежду.

– Все зависит от вашей способности правильно воспринимать окружающее, – сказала она. – Посмотрите на жизнь с иной точки зрения. Не с позиции «этого просто не может быть!». Тогда перед вами могут открыться пропущенные страницы книги бытия. Возможно, разгадка лежит там.

Казаков растерялся.

– Вы намекаете, я чего-то о себе не знаю?

Пропущенные страницы… У него всегда была прекрасная память. Иначе он не преуспел бы в точных науках.

– Я только советую вам поразмыслить, что вас привлекло в вашей невесте? Ведь ваши неприятности связаны с ней?

– Ну, не совсем… А в общем, вы правы. Пока в моей жизни не появилась Лена, все шло хорошо…

Вдоль дорожки монастырского сада рос самшит. Солнце успело нагреть воздух, булыжники, которыми был вымощен двор, траву и скамейки. Только своды каменных галерей хранили прохладу.

Господин Калитин по истертым ступеням спустился вниз, в монастырские подвалы, остановился перед полукруглой дверью с табличкой «Лаборатория». В коридоре стоял запах сырой известки. Музей потихоньку ремонтировали, не прекращая принимать посетителей. Экскурсии составляли основную статью дохода подобных учреждений, государственное финансирование которых оставляло желать лучшего.

Марат толкнул дверь и вошел. Лаборатория представляла собой просторное помещение, заваленное всякой всячиной, от керамических обломков до книг в истрепанных переплетах. В углу стояли пыльные знамена времен похода князя Игоря на половцев.

– Вам кого? – прохрипел укутанный в шерстяной платок старик.

– Эксперта Войтича.

– Войтич – это я, – прохрипел старик, разражаясь сухим кашлем. – К вашим услугам, молодой человек. От какой вы организации?

– Я частное лицо, – скромно представился Марат. – Разбирал дядин архив и обнаружил часть книги, которая меня заинтересовала. Мне порекомендовали вас как лучшего специалиста в области библиографии.

Старик снова закашлялся и с трудом приподнялся.

– Я могу помочь вам, молодой человек, но… э-э… лаборатория оказывает платные услуги. Видите ли… музей надо ремонтировать, да и многие экспонаты требуют реставрации, так что…

– Я все понимаю, – улыбнулся Калитин и положил на стол эксперта деньги. – Этого достаточно?

– Я могу выписать квитанцию.

– Не стоит, – отказался Марат. – Зачем нам лишние хлопоты?

– Показывайте, что там у вас? – кашляя, сказал Войтич. – Извините, но я болею… Перенес воспаление легких, а теперь вот астма замучила.

Посетитель положил перед ним листы, найденные в мастерской Граббе.

– Что вы можете об этом сказать?

Старик взял лупу и некоторое время изучал листы, один за другим. На его лице не отражалось ничего, кроме деловой сосредоточенности.

– Весьма редкий экземпляр, – наконец вымолвил он. – На немецком языке. Честно говоря, я не знаю, переводилась ли эта книга на русский. Мне, во всяком случае, русский перевод не попадался.

– Вы понимаете по-немецки?

– Я, молодой человек, знаю пять языков, в том числе и латынь, – с гордостью заявил Войтич. – Не то что нынешняя молодежь. Без словаря и переводчика шагу ступить не могут.

– Что это за книга? Кто ее автор? Вы можете сказать?

– Разумеется, – важно кивнул эксперт. – Это часть труда Атанасиуса Кирхера, немецкого священника-иезуита. Он опубликовал ее, как здесь указано, в 1665 году. Называется сей труд «Mundus Subterraneus». Массивная книжица… У вас как раз та ее часть, которая включает рисунок древней египетской карты Атлантиды. Вас же заинтересовала именно карта?

– В общем, да, – согласился Марат. – Я обожаю разыскивать древние клады. Это мое хобби такое. В детстве мечтал найти золото инков.

– И как, осуществили свою мечту?

– Почти.

– Забавно… – Старик отложил лупу и внимательно посмотрел на посетителя. – Надеюсь, вы не шутите?

– Представьте, нет. А что, не похож я на русского Картера[4]?

Войтич засмеялся. Смех перешел в кашель.

– Простите, – он вытащил из кармана носовой платок и вытер слезящиеся глаза. – Вы меня развеселили.

Марат спросил:

– Что вы знаете об Атанасиусе Кирхере?

– Да почти ничего, – откашлявшись, сказал эксперт. – Он был иезуитом, то есть членом католического монашеского ордена, основанного… дай Бог памяти… в 1534 году в Париже Игнатием Лойолой. Иезуиты считали допустимым любое преступление ради «вящей славы Божьей»… Вот, собственно, и все. Если вас интересуют иезуиты, молодой человек, то в архивах музеев и библиотек имеется множество материалов об этом ордене. Мне было недосуг в них копаться, да и незачем. А вы попробуйте.

Несмотря на преклонный возраст, память у Войтича сохранилась отменная.

– Меня больше интересует карта, – сказал он. – Здесь действительно изображена легендарная Атлантида?

– Когда-то я увлекался Атлантидой, – признался старик. – Эта исчезнувшая цивилизация интересовала меня гораздо больше, чем иезуиты. Я заразил своей страстью учеников. Один из них поставил себе целью найти Город Золотых Ворот, континентальную столицу Атлантиды. Знаете, что самое удивительное? То, с какой тщательностью неведомая рука постаралась стереть с лица земли память об Атлантиде. Будто бы кто-то повсеместно уничтожил любые упоминания о величайшей культуре на этой планете. Вам это не кажется странным?

Марат пожал плечами. Он не собирался углубляться в дебри. Сейчас его интересовали Граббе и карта. Не явилась ли книга Кирхера поводом для убийства? На первый взгляд, нет. Если Граббе убили из-за карты, то почему ее оставили в мастерской?

Убийца не знал, где ее искать, – это первое.

Книга Кирхера и карта его не интересовали, и Граббе погиб по другой причине, – это второе.

Все же Марат не мог отделаться от мысли, что смерть часовщика и найденные в мастерской листы как-то связаны между собой. Просто пока он не улавливает эту связь.