– Хвала богам! – раздался ликующий крик Велены.

Жена бросилась к нему навстречу, обхватила руками:

– Вот и нет больше нечисти! Сгинула! Радко, ты свободен!

– Отойти, проклятая!

Радко отшвырнул ее и кинулся в полыхающую избу. Ему казалось, он еще успеет, ведь мокрые сети так просто не спалить…

И в тот же миг обрушилась горящая крыша.

* * *

Лунной ночью над трясиной стоял густой, низкий туман. Он слоился и медленно двигался, подгоняемый еле заметным ветерком. Голубоватая, размытая луна светила сквозь дымку. Блестела роса на осоке, блестели оконца во мху. Огромная лягушка ползала по дрягве, перебираясь с места на место, то и дело останавливаясь и замирая, чтобы отложить гроздья прозрачной зеленоватой икры. Старшая дочь, черное существо, похожее на головастика, но уже человекоподобное, – будущая новая оадзь, – внимательно наблюдала за ней – училась. Другие дети плескались поблизости, играли, носясь друг за другом под водой.

Вдруг они насторожились, повернули головы к берегу. Там, на том же берегу, где несколько дней назад едва не погиб, стоял нойда. Заметив, что лягушачье семейство его видит, помахал рукой – «идите сюда!» Оадзь неторопливо поползла дальше, продолжая метать икру.

– Разве я не помог тебе? Разве не спас твою лягушачью кожу? – крикнул нойда. – Хоть и обещал Радко ее не уносить…

Лягушка подползла к краю трясины, нырнула в озеро, а вынырнула уже возле берега черноволосой женщиной. Встала, вышла на песок и сказала, спокойно выжимая волосы:

– Чего хотел, колдун?

– Спросить кое-о чем хочу. В уплату за шкуру.

– Спрашивай.

– Ты ведь не местная, – сказал нойда. – Ты пришла сюда с севера, как и я. Почему? Что тебя изгнало с родных мест?

Оадзь наклонила голову набок, обдумывая ответ.

– Воды возмутились по всему северу, – произнесла она наконец. – Проснулась Великая Шева. Ее воля гнала меня на юг, пока я не достигла этого озера…

– А где ты раньше жила?

– К югу от Нево есть славная, богатая болотами земля. Там протекает полноводная река Струга…

– Так ты, значит, из земель водья? – пробормотал нойда.

Именно там он сражался с равком. Похоже, малые сейды не обманули его. Он напал на след!

– Великая Шева пришла с севера, с Нево, – продолжала лягушка. – Сила ее беспредельна. Она повелевает нами, речными духами. Она приказала мне плыть сюда и указала жертву. Только все сложилось иначе. Я полюбила Радко…

– Где сейчас эта Великая Шева?

– Как же я могу это знать? Я лишь исполняла ее повеление.

Нойда нахмурился. Врагиня опять ускользала из рук, словно призрак…

– А как же Велена? – пробормотал он, вспомнив гадание.

– Велена? – холодно повторила оадзь. – Что с ней сделается? Она там, в деревне. Уволокла останки Радко, закопать их хочет. Когда изба сгорела, сюда все деревенские заявились. Я там в камышах сидела, слушала. Они хотели Радко там, в избе, и оставить – дескать, порченый, с лягушкой связался… Велена воспротивилась. Сказала, будет с предками лежать. Сама в пожарище ковырялась, кости обгорелые доставала. Ох и упрямая баба! Но я еще упрямее…

Нойда внимательно поглядел на нее.

– Что, решил, я уже забыла его? – прищурилась оадзь. – Если не вою и лицо себе не царапаю, как ваши бабы, думаешь, мне все равно?

– Хочешь мстить Велене?

– Плевать мне на нее. Я другого хочу.

– Чего? – с подозрением спросил нойда. – Радко ведь уже умер!

– Какая разница? Ты, верно, не знаешь, колдун, что такое любить до смерти. И после смерти…

Нойда промолчал, только стиснул челюсти.

– Вижу, знаешь. Вот и не мешай мне.

* * *

Курганы, где хоронили ушедших к дедам, поднимались к северу от деревни, на пологом склоне среди соснового леса. Самые старые уже почти сравнялись с землей, поросли высокой травой и молодыми деревцами, другие напоминали огромные кочки, жилища опасных, нечеловеческих сущностей – да так оно и было. Умершие предки, хоть они и прямая родня живым – уже совсем другой народ. Могут наградить, могут и наказать… Свежий курган, немного в стороне от прочих, сильно пах свежей сырой землей. Копать ее было легко голыми руками, а уж тем более кожистыми, перепончатыми лапами. Два черных, масляно блестящих при свете луны существа быстро раскидывали землю. Они торопились – даже при луне лягушке лучше не быть долго на суше. Комья летели во все стороны.

– Вот он, – прошипела младшая, нащупав в земле что-то твердое, туго замотанное в холстину.

Вместе они освободили от земли и ткани обгорелые останки, раскидали разложенные вокруг них горшки с дарами предкам.

– Отойди, – прошипела оадзь дочери, склоняясь над тем местом, где прежде у Радко было горло.

Пусть он умер, но разве это причина отдавать сопернице любимого?

Оадзь быстро отгрызла мертвецу голову, и две черные тени исчезли в зарослях, спеша к родному болоту. В сердце трясины у женщины-лягушки был укромный плавучий островок, поросший тонкими березками. Оадзь сложила там что-то вроде шалаша и поместила внутрь обугленный череп. Вставила ему в глаза две гнилушки, полюбовалась.

– Вот теперь, – проговорила она, нежно целуя его, – мы навсегда вместе.

* * *

Нойда шагал через лес по дороге, что вела от деревни к реке, – если, конечно, эту тропку можно было назвать дорогой. Именно этим путем он пришел в здешние края, и теперь покидал их с радостью и облегчением. Глаза невольно искали приметы родного севера, хотя их тут пока и быть не могло – а все же каждая косматая ель, каждый серый камень будто говорили: «ты идешь домой!» Даже ветер обдувал приятным холодком, напоминая, что ненавистная макушка жаркого лета уже позади.

Мысли нойды занимала неразгаданная загадка. Итак, малые сейды, что подарил Кумма, не обманули его, указали верный путь – навели на след той, кого он ищет много лет. Это она, Неспящая. Никогда прежде эта могучая нежить со Змеева моря не забиралась так далеко на юг. Наверняка ей здесь так же муторно, как и ему. Но она это сделала – зачем?

«Она повсюду подчиняет себе людей, – размышлял нойда. – Не абы кого, она тщательно выбирает жертвы. Ей, похоже, нужно войско. Арнгрим был сыном могущественного нурманского вождя, а теперь он и его дружина – ее мертвые рабы. Нежату полностью подчинить не сумела, но зацепила крепко – а он, возможно, станет князем новгородских словен, самого сильного племени в этих краях… Одаренного чародея Вархо совратила с пути, и он превратился в кровожадного равка… Наверняка, у нее еще много тех, кого я не знаю – рабов и воинов по всем северным землям…»

Но вот зачем ей понадобилась Велена? Проделать такой путь ради обычной деревенской молодки? Да еще, похоже, и напрасно!