П. П. Якобий сообщал, что у него есть поименной список более тысячи кликуш из одной только Орловской губернии. В. И. Даль писал, что кликуши известны почти по всей России. О том, какое распространение получило кликушество, свидетельствует специальная статья в Уложении о наказаниях, в которой говорилось: «так называемые кликуши, которые делают на кого-нибудь изветы, утверждая, что он причинил им зло будто бы посредством чародейства, подвергаются за сей злостный обман заключению в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев».

Кликушество и эпидемии этого заболевания в Новгородской и Смоленской губерниях изучал Н. В. Краинский, директор Колмовской психиатрической больницы в Новгородской губернии. В его книге «Порча, кликуши и бесноватые как явления русской народной жизни», изданной в Новгороде в 1900 г., был собран исторический материал, собственные наблюдения и клинические исследования.

Кликушество, писал Краинский, выражается в припадках: больные исступленно кричат, выкрикивают («выкликают») бранные слова, богохульствуют, называют имена тех, кто, по их мнению, напустил порчу, совершают ряд беспорядочных движений; у них наблюдаются спазмы пищевода, глотки, учащенный пульс, онемение частей тела, дрожание разных групп мышц и т. д. Большей частью кликушествуют женщины. Они уверены, что в них вселилась нечистая сила, отсюда характерное поведение кликуш: своеобразная боязнь всего, что признается святым, наступление припадков в церкви во время богослужения, при отчитывании их священниками, якобы изгоняющими из них беса, выкликание имен, виновных в порче. Поскольку больные думают, что они действуют по велению находящегося в них беса, они святотатствуют. Такое поведение делает их в глазах верующих носителями нечистой силы, бесо-одержимыми.

Н. В. Краинскому было поручено расследование причин психической эпидемии кликушества в деревне Ащепково Гжатского уезда Смоленской губернии, распространившейся в 1898–1899 гг. Болезнь возникла у одной из крестьянок, началась она с истерического припадка, причиной которого больная посчитала порчу со стороны соседки. В поисках исцеления ее повезли по окружным монастырям, где она повидала многих кликуш, и вместо выздоровления припадки у крестьянки усилились, стали связываться с церковной службой. Вернувшись, больная во время одного из приступов, происшедших в церкви, стала угрожать заболеванием другим женщинам, выкликая их имена. И этого было достаточно для того, чтобы предрасположенные к истерии женщины подверглись припадкам кликушества. В деревне заболело двенадцать человек — десять женщин и двое мужчин. Затем заболевание вспыхнуло в соседней деревне. Местные власти, боясь самосуда над женщиной, которую обвиняли в колдовстве, выслали ее из деревни. Между тем первую заболевшую женщину продолжали возить по богомольям. Будучи сама истеричкой, она с религиозной фанатичностью утверждала веру в порчу среди встречаемых ею женщин, многие из них и сами начинали «кликать», воображая себя прибежищем дьявола.

Краинский обследовал в Ащепкове местных кликуш и попытался лечить их гипнозом. После размещения кликуш по больницам и высылки из деревни мнимой колдуньи эпидемия пошла на убыль.

В следующем году Краинский был послан на другую эпидемию кликушества в деревню Большой двор Тихвинского уезда Новгородской губернии. В этих местах кликушество бытовало давно. Недалеко отсюда в конце 1870-х годов была сожжена в своей избе солдатская вдова, которая слыла колдуньей, портившей людей. Убежденье в силе колдовства было распространено в окрестных деревнях, и вспышка болезни в деревне Большой двор произошла не случайно. Воображение женщин было подготовлено к тому, чтобы искать причину болезни в колдовстве. Одну из жительниц обвинили в колдовстве и порче женщин. Вот как описывал Краинский господствующее настроение в деревне. «Для жизни всего населения, равно как для кликуш и семьи мнимой колдуньи, эта эпидемия составляла настоящее бедствие. Взаимная вражда, доходящая до ненависти, постоянные распри, боязнь новых заболеваний и развитие суеверного страха совершенно надорвали нравственные силы населения. Общественное мнение стало изменчивым и наэлектризованным, толпа готова была по первому знаку совершить самую безумную расправу» (Краинский, 1900, с. 191).

Н. В. Краинский, а также В. М. Бехтерев, написавший предисловие к его книге, объясняли кликушество социальными, социально-психологическими и психологическими причинами, давали характеристику этого заболевания как психиатры. «При своих исследованиях, — писал Н. В. Краинский, — я столько же сталкивался с медицинской стороной дела, сколько и с бытовой, и, взвешивая итог своих размышлений, склонен отдать перевес значению бытовых условий жизни русского народа как причин кликушества» (там же, с. 1). «Кликушество и порча, — соглашался с ним В. М. Бехтерев, — в значительной мере обязаны своим происхождением бытовой стороне жизни русского народа» (Бехтерев, 1900, с. 3). Что же это за бытовая сторона? Речь шла о социальных и социально-психологических причинах заболевания, об условиях жизни крестьянства: нищете, невежестве и суевериях, широко распространенных представлениях о колдунах и ведьмах, которые вселяют нечистую силу в людей. В деревнях нередки были самосуды над теми, кого обвиняли в колдовстве, а в судах разбирались дела об убийстве колдунов. Так, в Кашинском окружном суде с участием присяжных заседателей слушалось дело о расправе с мнимой колдуньей.

Краинский на основании своего исследования пришел к выводу о том, что большую, если не первенствующую, роль в развитии кликушества в России играли монастыри, особенно московские и окрестных губерний, где служилась особая обедня для бесноватых и производилось шестинедельное их отчитывание. «Уже в течение нескольких веков, — сообщал Краинский, — сюда стекаются на богомолье кликуши со всех сторон России с надеждою получить исцеление. Здесь их отчитывали специальными молитвами монахи, здесь им давали травы и священное масло, а в некоторых монастырях, как, например, в Москве, в Симоновом монастыре, для бесноватых и теперь служится особая обедня и отец Марк отчитывает их специально в продолжении шести недель. По монастырям во время службы, на крестных ходах и богомольях у чудотворных икон можно видеть массу кликуш, впадающих в состояние припадков. Эти припадки сильно поражают производимым ими впечатлением воображение окружающих, и бурная картина виденного припадка хорошо запечатлевается в памяти простодушной поселянки, пришедшей на поклонение святыне из глухой русской деревни. Здесь большинство русских кликуш воспринимает и бессознательно обучается тем проявлениям болезни, которые они позже, когда становятся сами кликушами, воспроизводят благодаря болезненному подражанию» (Краинский, 1900, с. 175).

В. М. Бехтерев присоединялся ко взглядам Краинского, видя в монастырях распространителей психических эпидемий. Монастыри оказывались местом массовых сборищ и очагами заражения.

В предисловии к книге Н. В. Краинского В. М. Бехтерев высказывал мысль о роли невольного внушения в распространении этой болезни. «Описание бесноватости в священных книгах, рассказы о порче и бесоодержимости и вера в колдунов и ведьм, передаваемая из уст в уста среди простого народа, особенно же поражающие картины кликушества и бесоодержимости, которые приходится видеть русской крестьянке в церкви, — картины, которые надолго запечатлеваются в душе всякого, кто имел случай наблюдать неистовство кликуш и бесноватых, особенно же их неслыханные богохуления и осквернение святынь, действуют на расположенных лиц наподобие сильного и неотразимого внушения» (Бехтерев, 1900, с.