– Предупредительные выстрелы, – одними губами произнес Джегер. – Сигнал тревоги.

Они услышали беспорядочные вопли. Это просыпался и приходил в движение лагерь. Джегер и Нарова еще глубже погрузились в воду, вжавшись лицами в грязь. Все, что им оставалось, – сохранять полную неподвижность и пытаться сообразить, что происходит, исключительно посредством слуха.

Крики раздавались повсюду, и топот ног сотрясал берег. Слышались щелчки приводимого в боевую готовность оружия. В голосах браконьеров звучала растерянность. Джегер почувствовал, что на берегу, всего в нескольких метрах от того места, где они притаились, появилась чья-то фигура.

Бандит несколько мгновений всматривался в воду, и Джегер ощутил, как его взгляд скользит по ним. Он подобрался, готовясь услышать возглас тревоги и стрельбу, почувствовать, как в его плоть и кости впиваются пули.

Затем чей-то голос – явно властный – закричал:

– Ты что, идиот! В этом дерьме никого нет! Начинай искать – вон там!

Фигура повернулась и бросилась к покрытой бушем равнине. Фокус поисков сместился в сторону. Браконьеры веером рассыпались в разных направлениях, прочесывая прилегающую местность. Джегера и Нарову спасла именно эта полоска зловонной, кишащей всякой дрянью воды.

Они продолжали медленно отползать от лагеря, пока наконец не оказались там, откуда стартовали. Убедившись в том, что рядом нет браконьеров, они выбрались на сушу и разыскали рюкзаки.

На мгновение Нарова замерла. Затем вытащила нож и начала полоскать его в воде.

– Один из них должен был умереть. Я прихватила это, – она кивнула на бивень, – в качестве прикрытия. Чтобы замаскировать происшествие под кражу.

Джегер кивнул.

– Грамотно.

Из темноты по-прежнему эхом доносились отдельные крики и автоматные очереди. Поиски, похоже, сместились к востоку и к югу, прочь от водоема. Браконьеры явно были напуганы и охотились на призраков и тени.

Джегер с Наровой спрятали одинокий бивень на мелководье и повернули назад. Им предстоял долгий путь, а обезвоживание уже давало о себе знать. Но было еще кое-что, еще более важное, чем вода.

Когда Джегер решил, что они отошли достаточно далеко и заметить их невозможно, он остановился.

– Мне надо отлить. Плюс осмотреть себя на предмет пиявок.

Нарова кивнула.

Церемониться было не место и не время. Отвернувшись от нее, Джегер сбросил брюки. Как он и предполагал, его пах превратился в темную массу извивающихся тел.

Он всегда ненавидел этих проклятых пиявок. Буквально. Еще хуже летучих мышей, они были для него самыми ненавистными существами. Они почти час кормились его кровью, и теперь все эти жирные черные тела раздулись, став в несколько раз длиннее своих обычных размеров. Он начал по очереди отрывать их от себя, с омерзением отшвыривая в сторону. Каждая из них оставляла поток крови, стекающий по его ноге.

Покончив с пахом, Джегер стянул рубашку и повторил процедуру с шеей и торсом. Пиявки впрыскивали какой-то антикоагулянт, благодаря которому кровь продолжала стекать из раны еще некоторое время. К тому моменту как он избавился от последней твари, его тело превратилось в кровавое месиво.

Нарова отвернулась от него и тоже сняла брюки.

– Тебе помочь? – поддел ее Джегер.

– Помечтай! – фыркнула она. – Я окружена пиявками, и ты одна из них.

– Как хочешь. – Он пожал плечами. – Истекай себе кровью на здоровье.

Избавившись от пиявок, они почистили пистолеты. Это было жизненной необходимостью, потому что грязь и влага наверняка проникли в рабочий механизм оружия. Затем быстрым шагом направились на восток.

У них не осталось ни воды, ни пищи, и они рассчитывали на припасы возле подбитого вертолета.

Разумеется, если им удастся до него дойти.

Джегер и Нарова сидели, передавая флягу друг другу. Эта находка оказалась бонусом. Хотя Нарова очень редко пила, они выбились из сил и нуждались в виски, чтобы подбодриться.

Уилл с Ириной дошли до сгоревшего вертолета около полуночи и убедились в том, что на месте боя не осталось ни одного человека. Исчез даже слоненок, что их особенно порадовало. По крайней мере, удалось спасти хотя бы одно животное. Они выгребли из вертолета всю воду, пищу и газированные напитки, а затем принялись утолять жажду и голод.

Позже Уилл сделал несколько звонков с помощью «Турайи». Прежде всего он набрал Кенига и к своему ликованию услышал в трубке голос директора заповедника. Было ясно, что этот немец не из слабого десятка. Он пришел в себя и продолжал заниматься делом.

Джегер вкратце объяснил ему их с Наровой план действий. Он попросил прислать за ними вертолет, и Кениг пообещал вылететь, как только рассветет. Кроме того, Уилл предупредил его о грузе, который вскоре доставят в Катави, и попросил не открывать ящики.

Второй звонок был Раффу в Фалькенхаген. Он продиктовал другу список оснащения и оружия. Рафф пообещал прислать все в Катави в течение ближайших суток посредством британской дипломатической почты. Наконец Джегер поставил Раффа в известность о следящем устройстве, за которым необходимо было присмотреть. Джегер и Нарова должны были узнать, когда сигнал замрет, потому что это будет означать, что браконьеры вернулись на базу.

Покончив со звонками, они откинулись на ствол старой акации, отдыхая и по очереди потягивая виски. Добрый час передавали друг другу флягу и строили планы. Было далеко за полночь, когда Джегер заметил, что фляга почти опустела.

Он встряхнул остатки виски.

– По последнему глотку, мой русский друг? О чем мы поговорим теперь?

– Зачем обязательно разговаривать? Слушай буш. Он как симфония. Я уже не говорю об этом волшебном небе.

Она снова прислонилась к дереву, и Джегер последовал ее примеру. Жужжание ночных насекомых отбивало какой-то ритм – приип-приип-приип, а над ними раскинулся изумительный в своей бесконечности шелковый покров ночного неба.

– И все же это редкая возможность, – снова подал голос Джегер. – Кроме нас с тобой, никого на многие мили кругом.

– О чем ты хочешь поговорить? – пробормотала Нарова.

– Знаешь что? Я думаю, нам нужно поговорить о тебе.

У Джегера была тысяча вопросов, которые он так ни разу и не задал Ирине, и он не видел причин не задать их сейчас.

Нарова пожала плечами.

– Это не особо интересная тема. Мне нечего о себе рассказывать.

– Ты могла бы начать с того, что поведала бы мне, откуда знаешь моего деда. То есть я хочу сказать, что если он фактически был тебе дедом, тогда выходит, мы с тобой вроде как брат и сестра? Давно потерявшиеся, но наконец-то обретшие друг друга.