Остальным в своём хозяйстве то же самое делать не разрешаю — зассут весь двор чурбаны неотесанные. Что я? Я граф, мне привилегия дана. Привычный шум отходящей ко сну деревни не разрушался никакими посторонними звуками, не каркал ворон зловеще, не выли собаки, предрекая смерть и прочие неудобства. Поэтому удар в спину, от которого я буквально влетел в дом с крыльца, откуда буквально минуту назад описывал двор, был как гром среди ясного неба. Лечу через сени, складываюсь в полете колобком, чтоб не задерживаться, лежа вверх спиной перед неведомой опасностью.

Блин, это я в своём кевларовом камзоле сейчас, потому и боль сильная, а был бы в домашнем, уже бы и перестал чувствовать. Перекатом вскакиваю на ноги лицом к неведомому врагу и снова бросаюсь вбок, уходя с линии ожидаемой атаки. Вот я совсем на ногах, вот картинка сформировалась в мозгу в неверном свете свечей. Два неведомых вражины с кинжалами в вытянутых руках подступают с разных сторон. А нет, с разными сторонами у них не очень, стол мешает. Тяжеленный стол из непросохших досок в пол-ладони толщиной. Мой кинжал, моя палочка-выручалочка длиннее и тяжелей их тыкалок, держу врагов на дистанции, храбро ору во весь голос: «Помогите! Убивают!»

Слаженно твари работают, прямо боевая пара! Сил и умения хватает только отмахиваться, ибо и они сами не готовы к размену. А тем более, что в полутьме да суматохе убийцы еще не просекли состояния моего организма. Небось, не сильно спешат в надежде, что я вот-вот ослабну от кровопотери. Бывает такое, человек уже умер, но еще не осознаёт факт, дергается, воюет… Навидался я такого за последние пару лет. Шум и движение за спиной налётчиков — подкрепление, живём!

Один из пары убийц оборачивается и видит служанок:

— Вон пошли, пока целы! — он уже и не смотрит на них, снова обернувшись ко мне.

— Щаз, дяденька! — девки синхронно как по отрепетированному сценарию выхватывают кинжалы из-под передников, подшаг и также синхронно наносят два удара в бока грозного «дяденьки», тут же отскакивают назад! Ай молодцы, не зря почти два года гонял их сначала я, а потом и Пров. С длинным кинжалом тактика простая — достал тушку врага, сразу отскакивай, не обнимайся.

Второй обернулся на сдавленный крик напарника, у него в партитуре такого текста не было. Умненькие мои девахи имитируют атаку и опять отскакивают. Мне этой секунды отвлечения внимания на себя хватает, клинок плашмя бьёт по макушке бандита! Воловий язык хорош, им что руку срубить, что пленника оглушить. И только сейчас до меня доходит — я же мог магией приложить обоих! Идиот! Вот тебе и тренированный боец, вот тебе и рыцарь! «Помогите! Убивают!» — стыд-то какой, мамочки родные!

— Девки, контроль своему!

— Так точно, ваш-сясьтво! — обходят с разных сторон уже затихшую жертву с дырявой печенью и почкой, удар в висок, теперь затих окончательно.

— Молодцы, Снимайте пояса, будем второго паковать.

— Что тут у вас?! — со второго этаже с грохотом скатывается как-бы отец, в руке меч. Выглядит как привидение в своей ночной рубахе.

— Да вот, отец, не то диверсанта поймали, не то убийцу.

— Что, опять?! Девки — дверь на щеколду! Неровен час, во дворе поддержка у них. — А этот момент я не продумал, расслабился. Вот же, столько косяков каждый раз, как на меня покушаются. Видимо мало, привычка грамотно реагировать не выработалась. А еще подспудное желание где-то на краю сознания висит — выхватить пистолет и расстрелять нападающих. Тупо, уныло, не годно для мага.

Очень хорошо знаю, колоть врага ловчее всего по горячим слезам. И у самого рука не дрогнет под ногти лезвие загонять, и противник пока не осознал расклады, если не запрется наглухо, то тактику поведения не успеет обдумать. Так что на стол вора в фигуру звезды, руки-ноги к ножкам ремнями, служанки уже воду тащат.

— Это вы клиенту? Молодцы!

— Вашество, мы вообще-то пол хотели от крови того… пока липнуть не начала.

— Лейте на него, а потом опять за водой. Милок, очухался?

— А-а-а! Что со мной?

— Магией пока тебя обездвижил. Вишь, как оно вышло. Послали вас как кутят кинули в полынью. Друга твоего мои девки зарезали как гуся, ты передо мной лежишь, ни рук, ни ног не чуешь… Кто ж такой умный вас послал вдвоем против меня?

— Не скажу. Всё одно убьёте.

— Убьём. Так и убить можно по-разному. Скажешь всю правду, даже вешать не буду, тихо отойдешь. Или предпочитаешь, чтоб на ленты распустил? Я не против, мне практика в этом деле полезна.

— Дорд, спорим, он у тебя и часа не продержится? — Отец решил подыграть.

— Да ладно тебе, просто прошлый слабый был. А так мог бы еще пожить полчаса. Обещаю, этого растяну до рассвета. Эй, паря, как тебя зовут?

— Майло.

— Майло, обещаешь продержаться до рассвета?

— Не надо, ваше сиятельство! Я скажу. Только вы уж как обещали… а то осерчаете и почнете кромсать.

— Есть за что осерчать?

— Есть — обреченно выдохнул тать.

— Ладно, слово сказано. Говори всю правду и умрешь с миром и без мучений. Слово графа и мага. Кто заказал?

— Матушка ваша. В смысле, графиня Анна дер Прист. — При этих словах Витор дернулся так, что я думал, упадет.

— Врешь!

— Сами сказали, правду говорить. Слово графское дали.

— Кто, когда?! — на Витора было страшно смотреть.

— За две недели до того, как вам выходить в путь. Золотом заплатила, сразу всё отдала, не только задаток. Велела потом не возвращаться в Луарт. Сама и торг вела и ряд сладила с нами. Да и не торговалась. Я еще говорю — граф дорого стоит. А она — я не хуже вашего знаю, сколько стоит графская корона. Мол, самой нужна.

— Дорд, дай, я его порешу. Это моё бесчестье.

— Нет, отец. Моя земля, мой пленник, мой закон. Я прощаю тебя, умри быстро.

Пожелание, что мозг лежащего на столе человека вскипел, удар магии такой, что аж кровь из носа. Из моего носа. А у жертвы только глаза почернели, и нога дернулась. По-хорошему, надо бы трепанацию сделать, оценить эффект. Угу, а еще лучше было атаковать с максимальной дистанции вполовину силы, а потом изучить эффект. Тут даже над мертвецами глумиться не принято. А над живыми — только при